Помни имя своё!

Перевернулся, вскочил, прижался к стене. Винтовки нет… винтовку потерял, но есть пистолет. Глок, глушитель, лазерный прицел, они часто бывали в таких странах, где светиться с русским оружием типа Стечкина или Гюрзы – не следовало.

Было жаль винтовку. Не из-за денег, нет, хотя она и стоила – как иномарка бизнес-класса. Все дело в том, что нельзя просто так взять в магазине первую попавшуюся винтовку и пойти стрелять. Верней… на триста метров – можно. На пятьсот – можно. Даже на километр – можно. Но не на два с половиной…

Офисный центр. Господи… в Махачкале – офисный центр. Какой идиот додумался здесь строить офисный центр, для любого из местных работать – вообще западло. Хотя нет…за кабинет с видом на всю Махачкалу местные нуворищи и по десять и по пятнадцать[69] заплатят и глазом не моргнут. Все равно не свои. Ворованные.

Выход на пожарную лестницу, конечно же был закрыт… это в Америке он открыт, потому что там закон, а здесь что с гарантией не вынесли, нужно не только замок, тут и растяжка не помешает. Выстрелил, саданул по замку со всей силы – не выдержал. Внутри – никого.

Прислушиваясь, принюхиваясь – вниз. Не быстро – но и не медленно, как раз для того, чтобы не задерживаться, но и чтобы ха топотом собственных ног не пропустить врага…

Замок на улицу – высадил двумя выстрелами – тихо звякнуло. Вышел…

Тихо. Никого. Только какой-то мусор, строительный, оставшийся еще со времен строительства, какие-то контейнеры, высокий забор с колючей проволокой. В углу – накрытая плотной попоной-чехлом машина, судя по очертаниям – Майбах. Угнанный, наверное. Или кто-то из чиновников светиться боится. Не его машина. Ему бы сейчас Ниву… белую, джип какой-нибудь простенький. Сказал бы большое человеческое спасибо

Плохая машина… Заметная…

Ножом обрезал большой кусок попоны, чуть ли не половину. Сама машина ему ни к чему – а вот несколько метров плотного, не пробиваемого режущей до кости колючкой – ему будет как нельзя кстати. Мелькнула мысль написать на капоте ножом бранное слово – но эту мысль он отверг. Это – детство…

Бросил на проволоку, маханул – в одно движение – как советские разведчики в сорок третьем через нейтралку. Пришел на колено…

Двор. Какие-то джигиты… Даже подростки… малые совсем.

Прежде чем кто-то пришел в себя от удивления – он скорыми, волчьими прыжками бросился прочь. За ним побежали – не стреляя, просто отреагировали, как кошка реагирует на бегущую мышь. Но им его не догнать…

Проскочил один двор. Второй. Выскочил на улицу, небольшую, зеленую. Совсем рядом – открытое кафе, столики перевернуты, пластиковые стулья сломаны, кто-то лежит…

Открытый Иж-фургон на базе старой Лады четверки. Водила за рулем, еще один ублюдок рядом – вон, автомат. Ствол из окна торчит. Еще двое в кузове, один с автоматом, другой с мегафоном, вещает, тварь…

– …А здесь еще есть настоящие мужчины, или только что остались бараны, годные на шашлык! Русисты вошли в Махачкалу, они убивают ваших братьев…

Вскинул пистолет. Одна из стрелковых стоек – стоя, чуть подавшись вперед всем телом, руки максимально вперед, пистолет в двух руках, голова вжата в плечи… Снял – в четыре выстрела, как на стрельбище. Говорят, что надо стрелять дабл-тапом, в две пули для верности – но это все ерунда полная. Это для гражданских в тире… а их учили, что каждый патрон ты понесешь сто километров на хребте и только потом – выстрелишь. Поэтому – только одна пуля – на каждого.

Бросился вперед, рванул на себя водительскую дверь. Штука к рублю, что водила непристегнут, джигитам западло пристегиваться. Так и есть… молодой совсем. Хватанул на куртку, выбросил на асфальт, мертвый, тяжело раненый – уже не важно. Сел за руль, не обращая внимания на мертвеца рядом и залитое кровью сидение, повернул ключ в замке зажигания, молясь, чтобы не был посажен аккумулятор – тогда будет бойня, придется убивать всех тех, кто гонится за ним, а там пацаны совсем… может поумнеют еще. Мотор – словно Бог, Аллах или кто там наверху услыхал молитвы – схватился с полтычка, закашлялся. Переключив передачу, он топнул на газ… и выбежавшим в азарте погони на улицу волчатам в добычу достался лишь труп своего сородича, убитый выстрелом точно в переносицу…

* * *

Машину остановил в квартале, резко свернул, увидев густо растущие деревья. Вышел, огляделся – никого. Можно приниматься за работу. Мародерство, конечно, наказуемо – но позаимствовать оружие и средства выживания у врага – святое дело, а не мародерство.

Из трофейного оружия – отобрал автомат Калашникова, который на вид выглядел более ухоженным и новым – семьдесят седьмой год выпуска. Забрал все патроны, какие были. Сайгу двенадцатого калибра – выбросил, она ни к чему. В карман сунул старый ПМ с запасным магазином – с трупа полицейского сняли, не иначе.

Деньги, немного, но пригодятся. Три сотовых – в карман, потом разберемся, ноша невелика, но может пригодиться. Небольшой рюкзак. Мегафон в сторону. Шоколадки Сникерс… опытные, либо старшие подсказали. В карман…