Помещик. Том 1. Сирота

В чем была задумка Андрейки? Он показал купцу лампу и рассказал о своей сложной ситуации. А потом предложил сделку. Чтобы он в Великом Новгороде наладил выделку таких ламп. Но не продавал их, а дарил, в нагрузку к каким-то безделицам, отпускаемым по цене ламп. Чтобы царский запрет не нарушать. Но Ефрем оказался достаточно разумным, и немного поразмышляв, заявил:

— Так и бьют не по грамоте, а по лицу.

Прозрачно намекая на то, что конкурировать с ТАКОЙ организацией не имеет никакого желания. Ни он, ни весь Новгород. И вообще, с такими вещами лучше не шалить. Потому что если Государь узнает о таких хитроумных проделках, то шкуру живьем сдерет или еще как сгубит. И на букву грамоты не посмотрит.

Андрейка был Ефрему за этот совет очень благодарен. Он ведь жил пока еще там — в XXI веке, где буква закона и договора что-то, а значила. Здесь же, если у тебя за спиной нет войск и больших денег — ты с такими титанами играть даже и не думай. И то, что его таким нехитрым образом считай грабили — не новость, а обычное дело…

Отрок стоял на берегу реки. Думал. И пытался унять кипящие гормоны. А они толкали его на совершенно безрассудные поступки, ведущие к полному и безусловному фиаско.

— Нет… так нельзя… — тихо прошептал он, закрывая глаза. — Слона нужно есть маленькими кусочками…

— А что такое слон? — спросил Егорка.

— Большой кусок мяса, который сразу в рот не запихнешь — порвется. — произнес Андрейка и пошел к землянке. Гордость и обида. Их требовалось держать в узде. Запоминать всех… но не спешить с ответными действиями, соизмеряя свою гордость со своими возможностями…

[1] Малый ледниковый период — период глобального относительного похолодания, имевший место на Земле в течении XIV–XIX веков. Самый холодный период по среднегодовым температурам за последние 2 тысячи лет. Ему предшествовал период Малого климатического оптимума (X–XIII века) сравнительно теплой и ровной погоды, мягких зим и отсутствия сильных засух.

[2] Андрейка трудился, но в пределах разумного. Стараясь не переутомляться и нормально отдыхать.

[3] Рост (для мужчин) воинского сословия в те годы держался в районе 160–170 см, податного 140–150 см. Понятное дело, что плюс-минус и случались исключения. Но твое тело было твоим паспортом. Например, Ивана IV Грозного с его 178 см современники считали «возрастом [ростом] велик бяше».

Часть 3. Глава 2

Глава 2

1553 год, 2 мая, Тула

В принципе, Андрейка был готов отправиться в Тулу еще когда к нему заявился отец Афанасий. Но все одно — решил немного подождать и все перепроверить. И лишь 1 мая, завершив все дела, он погрузил наиболее важную часть добра в лодку Агафона, забрался в нее со своими холопами, да отчалил в Тулу. С особым комфортом, так как течение само несло груженую лодку куда надо, пусть и медленно…

Подготовка завершилась.

Он и психологически, и физически, и материально был в целом готов для попытки прорваться и пройти-таки в поместные дворяне.

На дворе стояло Новое время и мир лежавший перед его ногами являлся насквозь сословным. То есть, от того, в каком ты сословии и на какой ступеньке в нем стоишь, зависело очень многое. Да практически все. Поэтому-то Андрейка и пытался добиться признания за ним статуса поместного дворянина.

Ведь кем он сейчас был? Просто сыном ненаследственного дворянина, который имел возможность, вслед за отцом получить этот статус. Поместные дворяне выходили самой первой ступенькой в иерархии аристократов. Самой низкой. Самой никчемной. Но признаваемой всюду в Евразии. Открывающий не только огромные возможности, но и путь выше. Однако, если он оплошает, то его дети такого шанса уже иметь не будут. Во всяком случае, без какой-то запредельной головной боли и лихой удачи.

И проблемы провал создавал не только будущим детям, но и ему самому. Ведь ежели станет он поместным дворянином, так и оказавшись без земли, сей статус даст ему многое. Намного больше, чем сейчас. А так-то да. Хотелось, и неоднократно, плюнуть на все и уйти куда-нибудь подальше. Только куда и зачем? Без статуса. Без денег. Без людей. При таком раскладе ему дорога была открыта только в разбойники, то есть, на виселицу.

Сурово. Но такова была жизнь. Лишенная всякого налета толерантности и фальши. Не привык он еще к настолько неприкрытому хищническому оскалу. В XXI веке его было принято скрывать за голливудской улыбкой и, хотя бы, за видимостью вежливости. А тут… аж до дрожи пробирало, вызывая бури эмоций. Особенно под соусом шалящих гормонов.

И Андрейка готовился, стараясь, не мытьем так катаньем прорваться в ряды поместных дворян. Да закрепиться там. Любой ценой. Как там в песне пелось? Там, где прямо не пролезем мы пройдем бочком? Оттого и деньги зарабатывал рисковыми стратегиями. Из-за чего и всякое разное себе мастерил…