Полпред Назир Тюрякулов

Йз-за того, что вопросы торговли еще не были урегулированы, даже командировка в Хиджаз торгпреда К. Хакимова была организована под видом хаджа, под этим же предлогом была запрошена для него виза. «В связи с последней церковной кампанией, докатившейся до Геджаса через египетскую прессу, многие спрашивали меня о положении мечети в СССР, об отношении советской власти к мусульманам, о нашем личном отношении к хаджу и т. д.». Давая необходимые в таких случаях разъяснения, Назир Тюрякулов указывал, что при первой возможности совершит хадж вместе с другими мусульманами. «Полагаю, что мы с Хакимовым сделаем все возможное, чтобы ограничиться исполнением минимально необходимого в хадже, если этого потребуют обстоятельства. Что же касается деловой стороны приезда т. Хакимова, то она, мне кажется, совместно с нами изучение новых рыночных условий, выработка нашей линии торговой работы (чтобы избежать старых ошибок) и расширение круга наших торговых знакомств».

Одной из интересных для Н. Тюрякулова была беседа на хадже с вышеупомянутым бывшим военным министром эксэмира Афганистана Амануллы Ахмед-ханом. «Он заявил мне, что приехал с расчетом встретить здесь бывшего афганского посла в Турции Мирза Гулям Джиляни-хана (последний действительно приехал). Много говорил о безусловной преданности Амануллы СССР, о неопределенности и беспринципности политики Надира, о недовольстве народа Надиром и неизбежности «второй» революции и свержении Надира в Афганистане. Затем, как новость, сообщил о соглашении, заключенном недавно между англичанами с одной стороны и немецкой фирмой Ленч и французской фирмой Клемансо по вопросу о железнодорожной концессии в Афганистан. По его словам, концессия (договор) была заключена с немцами и французами. Однако, не имея в своем распоряжении реальных способов воздействия на Афганистан в случае разногласий, а главное, не чувствуя прочности этой сделки, заключенной против англичан, они договорились с англичанами. Таким образом, благодаря этому сговору сделка приняла совершенно другой, неприемлемый для афганцев характер. Обещался посетить нас в Джедде. По вопросу об Аманулла-Надире я держал себя весьма сдержанно».

На хадж как-то прибыла даже польская делегация в составе графа Рачинского и польского муфтия Якуба Шеньковича, с целью наведения мостов в Саудовской Аравии: официально объявила о признании Саудовского государства Польшей и желании установить политические и торговые отношения с Хиджазом. Последний ответил взаимностью. В связи с этим Н. Тюрякулов отмечает, что польские попытки «завязать дружественные и торговые отношения» с Хиджазом совпадают с оживлением деятельности французов в регионе. «По-видимому, не без совета из Парижа Польша стала проявлять сильнейший интерес к геджасским делам и желание установить с Геджасом дипломатические отношения. Вторая делегация, прибывшая на пароходе «Краков», состояла исключительно из военных и привезла королю подарки».

Присутствие муфтия в составе первой польской делегации имело, по мнению советского полпреда, известное политическое содержание с явным антисоветским акцентом. Резолюция варшавских мусульман в дни «курбан-байрама», просившая римского папу и епископа кентерберийского взять под свою защиту якобы гонимый в СССР ислам, должна была служить муфтию его грамотой при представлении аль-Сауду. Однако ввиду малочисленности и общественно-религиозной малозначимости польских мусульман Польша не являлась «мусульманской державой».

Н. Тюрякулов приходит к выводу, что во франко-польские намерения не входило преждевременное раскрытие своих антисоветских планов: муфтий должен был свое основное заявление сделать за кулисами, в неофициальной обстановке. Вышеупомянутый татарский деятель, известный в свое время «вдохновитель мусульманского реформаторства Абдурашид Ибрахимов, («Рашид Кази», еще до мировой войны поселился в Турции), временно проживающий ныне в Мекке, подтвердил факт антисоветских поползновений Шеньковича перед Ибн Саудом. Правда, Ибн Сауд принял все это лишь к сведению и никаких практических выводов для себя и для своей политики не сделал. Все слухи об антисоветском выступлении Ибн Сауда решительно не соответствуют действительности. Если бы действительно имело место такое скандальное выступление со стороны Ибн Сауда, то мы своевременно поставили бы Москву в известность. Но факт антисоветских шагов, предпринятых поляками через посредство своего муфтия, имеется налицо…»

Попытки польского муфтия добиться от аль-Сауда антисоветской декларации в защиту мусульманства в СССР не дали прямых результатов. Однако полученная Назиром на хадже информация позволила ему сделать вывод, что «если поляки обоснуются здесь в будущем, то они не преминут использовать в нужных им случаях положение Геджаса, как священного центра мусульманства, для своих антисоветских планов и целей».