Полпред Назир Тюрякулов

Энергичный полпред успевал быть в курсе всех событий, активно контактируя не только с многочисленными местными «нотаблями» и иностранными дипломатами. Не избегал он встреч и среди прибывающих на хадж различных деятелей, в том числе оказавшихся на чужбине соотечественников. Шеф политической полиции Хиджаза М. Тайиб как-то рассказал Н. Тюрякулову об осевшем в Турции выходце ц. з Сибири известном панисламисте Абдуррашиде Ибрагимове, который в 1931 году представил аль-Сауду записку с предложением о создании в Мекке «всемусульманского общества, которое помогало бы Ибн Сауду и обсуждало бы все мусульманские вопросы, пользуясь ежегодным хаджем». Король тогда не принял А. Ибрагимова по причине того, что, как полагал Н. Тюрякулов, «это предложение отпугнуло его».

Мекка в период хаджа была удобным местом встреч также с высокопоставленными паломниками из третьих стран, как, например, с бывшим военным министром свергнутого в 1929 году афганского эмира Амануллы Ахмед-ханом, пытавшимся убедить Н. Тюрякулова в преданности Амануллы СССР и неизбежности «второй» революции и свержении Надир-шаха. Подобные, мягко говоря, деликатные темы требовали от полпреда максимальной собранности и способности ориентироваться так, как это диктовалось интересами Советского государства на тот момент. «По вопросу об Аманулле-Надире я держал себя весьма сдержанно». Показательна в этом плане ситуация, связанная с приездом на хадж в 1931 году самого экс-эмира Афганистана со своей свитой. В ответ на настоятельные требования со стороны местных властей и поверенного в делах Персии Айн-уль-Мулька организовать участие дипкорпуса во встрече Амануллы в порту Джидды, Назир Тюрякулов в качестве дуайена посчитал необходимым во избежание негативной реакции со стороны официального Кабула от этой встречи воздержаться.

Появлялись на хадже и странные личности, цели которых не всегда были ясны, но заставляли предполагать, что их интересует прежде всего информация. Полпред сообщает в Москву, что снова «явился индус Ходжа Гулям Мухамед Лагори. Его принял секретарь. Он рассказывал, что прибыл на хадж с политическими целями, спросил, не знаем ли мы Обойдулла-эффенди, который проживает в Мекке с 26 года. На заявление секретаря, что эти вопросы его не интересуют, с индусом произошел такой разговор:

— Я хочу изучить конституцию СССР, не сможете ли дать некоторые разъяснения?

— На английском языке имеется соответствующая литература. Разъяснение конституции частным лицам не входит в мои консульские функции.

— Наша организация нуждается в средствах. Т. к. она и торгует с целью добычи средств, не поможете в покупке советских товаров по новым ценам с тем, чтобы прибыль пошла на пропаганду.

— Содействие торговле в Индии вообще не входит в мои функции.

— Я вижу к себе недоверие с Вашей стороны. Если Вы подозреваете меня в чем-либо недостойном, то я могу доставить Вам газеты наших организаций, где Вы найдете мое имя.

— Это меня не интересует.

Этот индус, по-видимому, даже не мусульманин, ибо не владеет даже языком урду, общим для всех индийских мусульман».

В период хаджа по своим личным делам в Мекку приехал бывший турецкий офицер, на тот момент — преподаватель в высшей военной школе в Сане Галиб-бей, по происхождению араб, по убеждениям — арабский националист. Он заявил о своих симпатиях к СССР и обратился к Назиру с просьбой достать в Москве для его школы географические карты и атласы (1–2 комплекта). В этой связи полпред связался с НКИД и как бывший «книгопечатник» рекомендовал обратиться в Центроиздат, «где имеются карты и атласы, на которые можно нанести надписи на любом языке».

Эта встреча принесла свои плоды. Галиб-бей поделился с полпредом не только своими впечатлениями о Мекке, но и важными сведениями по Йемену, в частности по «Зараникскому фронту». «По сведениям Галиб-бея, Зараникский фронт ликвидирован. Военная школа постепенно реорганизуется и предполагается организация лучшей подготовки молод, людей для военной школы, 6 человек йеменцев, обучавшихся в Милане летному делу, вернувшихся в Йемен. Общее отношение к СССР и Геджасу в Йемене хорошее. Отношения между Йеменом и Геджасом улучшаются. Во время налетов английских аэропланов Галиб, по его словам, был в Сане и участвовал в организации обороны и установке зенитных орудий».