Полпред Назир Тюрякулов

Похоже, предприимчивых и знающих свою выгоду саудовцев не смущало отсутствие официальных договоренностей по торговле между двумя странами. Были и другие предложения о посредничестве. В апреле 1931 года полпредство посетил местный уроженец, турок по происхождению Мустафа Чубукчи. Купец, глава торгового дома, он до войны считался крупнейшим оптовиком Хиджаза. Во время восстания Хусейна этот дом понес большие убытки. Чубукчи участвовал в организации общественного мнения местного населения против Хусейна и сменившего его Али. Впоследствии он не играл значительной роли в местной торговле. Находился в близких отношениях с коммерсантом Халидом Каркани, а через последнего — с немцами.

Чубукчи рассказал о том, какое впечатление произвело в местном обществе появление в Джидде советского цемента, выписанного торговым домом Абдуллы Фадля. По его словам, узнав о прибытии советского цемента в Джидду, компаньон германского консула Де Хааса Халид Каркани заявил королю, что создается невозможное положение на рынке: с одной стороны, когда он (Каркани) намеревался торговать советскими товарами, ему сказали, что для этого еще не наступило время. С другой стороны, Абдулла Фадль открыто выписывает цемент из СССР. Сам Абдулла Фадль объяснил, что он этот товар купил в Египте. Инцидент был ликвидирован тем, что Абдулла Фадль дал обязательство больше не выписывать советских товаров.

По мнению Чубукчи, все это по ряду причин «не устраивает хиджазцев: правительство защищает своих недждийцев (Абдулла Фадл — недждиец) и обязательство, данное Фадлом, является лишь маневром, рассчитанным на успокоение других купцов. Абдулла Фадл уже заработал на советском цементе. Советский цемент уже проник на хиджазский рынок и тем самым исключительный режим, созданный для советской торговли, нарушен».

Мало того, советские товары, несмотря на все преграды, все же проникают на склады. По его сведениям, одна английская фирма закупила крупную партию советского сахара по 6,5 фунтов за тонну (сиф Бомбей), в то время как мировая цена составляла 9 фунтов. Этот сахар отдельными партиями должен был ввозиться из Индии в Хиджаз и продаваться по мировым ценам. Ясно, что разница в цене должна была остаться в Индии. Поскольку Хиджаз являлся лишь потребителем, то при тогдашнем его тяжелом положении самым правильным шагом со стороны местного правительства, по убеждению Тюрякулова, было бы открытие рынка для советской торговли и допущение конкуренции для нормализации цен.

Чубукчи пришел к полпреду просить использовать его связи и опыт, когда вопрос о советской торговле в Хиджазе будет улажен и советские торговые организации начали бы работать. Он предложил свои услуги в качестве комиссионера, выразив надежду, что, как главу торгового дома с незапятнанной репутацией, советская сторона предпочтет его перед остальными. На что Н. Тюрякулов заявил, что советская торговля с точки зрения деловых людей Хиджаза выгодна для них и для населения, и они сами должны проявить перед местным правительством инициативу и разъяснить кому следует все выгоды этого дела. Коммерческую сторону вопроса разработают советские торговые организации, которые и привлекут кого-либо из местных купцов для сотрудничества на комиссионных или иных условиях. При решении вопроса о том, кого пригласить к сотрудничеству, советские торговые организации учтут, прежде всего, роль и значение этих партнеров в разрешении вопроса местным правительством в интересах всех сторон.

Беседуя по поводу советско-саудовских торговых отношений с местными руководителями и коммерсантами, Назир не мог не прийти к выводу, что саудовские власти еще не освободились от многих «предрассудков», в том числе и от того необоснованного предположения, что советское правительство, чтобы «насолить» британцам, готово на все жертвы. Почему-то в Джидде полагали, что СССР в такой степени заинтересован в хиджазском рынке, что они со своей стороны могут позволить себе роскошь преувеличенных требований. Более того, Н. Тюрякулов не исключал, что в силу каких-то соображений «торгашеского» свойства саудовское правительство может снова прервать переговоры. «Не случайно Ясин был так наивен, заявил мне о наличии предложения со стороны одной неанглийской торговой организации займа и тем самым он пытался форсировать наше согласие на геджасские пожелания по кредиту. Мне думается, что все это не должно смущать нас. Как я в своем личном докладе в Москве излагал свою точку зрения на линию нашей дальнейшей тактики… обстановка такова, что необходимо проявить самую спокойную твердость и пи в коем случае не уступать по принципиальным вопросам».

Подводя итог предварительным переговорам, полпред констатировал, что часть этих ложных предпосылок саудовской стороны развеялась. Политически самый факт переговоров можно было считать положительным явлением, так как он еще раз напоминал аль-Сауду о выгодах, которые он мог бы извлечь, изменив свою политику по отношению к торговле с СССР.