Полпред Назир Тюрякулов

Между тем командировка специалистов-медиков закончилась довольно быстро. Уже в конце декабря 1930 года из Джидды на родину выехал Нахашвили, и профессор Мошковский остался один. При этом он «много нервничает из-за квартирных неурядиц в Москве. Необходимо оказать семье (сестре) самое активное содействие по охране его прав. Было бы желательно получить от Вас две успокоительные строчки на этот счет!», — пишет в Москву Н. Тюрякулов. В то же время он информирует Центр, что «после хаджа удерживать Мошковского не будем, вернее, не сможем! Если хотите сохранить преемственность — его заместителя пришлите своевременно (хотя бы к маю). Обратите внимание на это дело. Писать особо еще раз не будем». Увы, его призыв услышан не был. С отъездом Мошковского медицинская работа приостановилась, так как несмотря на все настояния и специальные «письма тов. Карахана тов. Владимирскому от 10 июня, НКИД не удалось подобрать подходящего врача для Джедды». Только к самому концу года удалось оформить врачей Виленского и Кудлаеву, которые выехали в Хиджаз 26 января 1932 года, но пробыли в стране недолго. Быть может, как показало будущее, к счастью. Хотя и краткосрочного пребывания Виленского хватило, чтобы нанести ощутимый урон имуществу и репутации амбулатории при миссии.

Между тем полпред не уставал убеждать руководство НКИД в необходимости создания при миссии постоянно действующей амбулатории. «15 июля 1933 года приехал д-р Жуков-Хованский. 16-го он приступил к работе, которая вначале неизбежно сводилась к приведению амбулатории в порядок и выявлению ее наличных материальных возможностей. Нужно сказать, что еще до приезда д-ра Г. Д. Жукова-Хованского нами были проведены «субботники» с той же целью. Однако этого было далеко и далеко не достаточно, чтобы успокоиться насчет амбулатории. Основную работу по чистке «авгиевых конюшен» провел и проводит д-р Жуков. Эта работа не закончена до сего времени. Об этом лучше всего прочтете в характеристике амбулатории, которую дает сам доктор Жуков. Из всего этого легко можно заключить — в каком состоянии амбулатория была оставлена Виленским».

Полпреду приходилось вникать во все детали, поскольку только от него зависело, будет ли оказана амбулатории из Москвы необходимая материальная помощь. Не говоря уже о том, что после отъезда прежнего медперсонала, к которому и во время его работы накопилось немало претензий, была обнаружена самая банальная недостача. «Эта работа необходима прежде всего потому, что я должен точно знать — чем и в какой мере помочь амбулатории (в отношении медикаментов, оборудования, материалов). Уже в процессе этой работы выяснилось, что, несмотря на незаконный увоз Виленским части патентованных средств амбулатории (это устанавливается — сообщим через пароходных работников), мы в отношении некоторых медикаментов достаточно обеспечены. Правда, имеется ряд медикаментов, в которых амбулатория нуждается как в воздухе. Обо всем этом конкретно можно говорить лишь после полной инвентаризации всей материальной части амбулатории. Это первая задача, которая получит свое разрешение, как надеемся, в сентябре».

Стремясь еще более упрочить советские позиции в королевстве, Назир Тюрякулов считал необходимым продолжать действовать через медиков, чья популярность в Хиджазе все более возрастала. В связи с этим он выступает с идеей об организации собственной лаборатории. «Основное — микроскопы и знания — есть. Небольшая помощь с нашей стороны, и лаборатория будет готова». Особое значение, которое придавал полпред созданию лаборатории, было обусловлено тем, что без таковой поставить работу амбулатории на действительно профессиональном уровне было невозможно.

Между тем «лабораторная работа монополизирована здесь голландским и ничего не понимающим в этом деле англо-индусским врачом. Зависеть нам от них, хотя бы в косвенной форме, не следует. Геджасские здравоохранительные организации еще не в состоянии поставить свою лабораторию». Наконец, последняя поставленная полпредом задача — «выработка положения о работе медчасти Полпредства…».

Настойчивость Н. Тюрякулова была вознаграждена. Врача Москва прислала. Он оказался высококлассным специалистом, с самого первого дня зарекомендовал себя таковым и снискал полпредству большой авторитет и благодарность со стороны местного населения. «Само собой разумеется, что уже через неделю после своего приезда д-р Жуков начал прием больных. Работает с 8 утра до 1.30 п. п. Учитывая бытовые особенности местного населения, мы установили такой порядок: один день принимаем мужчин, другой день — женщин. Прием производится по билетам (очередь). Дети принимаются вне всякой очереди. Ежедневно принимаем теперь 30–40 человек. За истекшее время доктором Жуковым принято около 710 человек. Как новое явление отмечу — наша амбулатория обслуживает почти весь местный гарнизон (главным образом, неждийцы). Неждийцы-солдаты и о нашем докторе говорят: «doxtur albalshefik zayin» и на предложение обратиться к своему правительственному «дохтуру» отрицательно цокают».