«Полоцкий» цикл

Колоссальный санный обоз, насчитывавший тысячи и тысячи саней с амуницией (по обычаю, ратные люди на походе доспех везли в кошу и «клали» его на себя только перед боем), провиантом, фуражом и всем остальным, что потребно для войны, серьёзно тормозил продвижение войска. Заранее предполагая проблемы с «проталкиванием» обоза по одной единственной лесной дороге, Иван и его воеводы ещё 8 января предписали обоз выводить из Лук частями, «кошем (…) итти за полки, которые кошевники которого полку, и тем всякому идти за своим полком». Но это помогло не сильно. Утром 14 января, когда царь выступил из Лук со своим полком и кошем, оказалось, что из города всё ещё не выбрались до конца обозы передового, Правой руки и Большого полков. На выходе из городского острога в воротах образовался «затор велик», который потребовал немалых усилий «военной полиции» для его разбора — ещё и вечером того дня он не был разобран до конца.

Эта проблема преследовала войско на всём его пути от Лук до Невеля, так что Иван и воеводы решили даже в Невеле смотр войска не устраивать из-за постоянного и непрекращающегося, несмотря на все усилия, «затора» на дороге. Раз обозы застряли по дороге, то с чем ратным людям на смотр выходить?

А тут ещё бегство к литовцам окольничего Богдана Хлызнева-Колычева, который «сказал полочаном царев и великого князя ход к Полотцску с великими воинъством и многим нарядом». Похоже, что с этим побегом связана упомянутая князем А. Курбским смерть князя Ивана Шаховского, которого, если верить Курбскому, Иван лично убил своей булавой.

19 и 20 января Иван Грозный со своим полком дневал в Невеле, ожидая, пока подтянется обоз и вышедшие после него из Лук полки. 21 января царь оставил Невель и двинулся дальше к Полоцку, пробиваясь через постоянные пробки, которые продолжали образовываться с пугающей регулярностью — в особенности на переправах через многочисленные реки. Преодолев огромные трудности, 30 января Иван Грозный со своим полком вышел на последний стан на Соляном ручье, в пяти верстах от Полоцка. Сюда же постепенно подтягивались остальные полки. Царь, не дожидаясь, пока они соберутся окончательно, в окружении своей свиты отправился осмотреть Полоцк и ближайшие подступы к нему, чтобы наметить позиции для войска.

Под стенами города

На следующий день, 31 января 1563 года, русские войска выступили из своего последнего лагеря и начали выдвигаться к Полоцку, окружая его со всех сторон. По царскому повелению Большой полк занял монастырь Святого Спаса на Шерешкове, полк Правой руки, переправившись через Двину, перекрыл Черсвятицкую дорогу, Передовой полк, занявший Екиманский посад — слободу, — Виленскую дорогу, ертаул встал напротив «ложных ворот» в устье Полоты «против города на Двине реке», окопавшись в брошенном Заполоцком посаде. Тем самым Полоцк был окружён с двух сторон — со стороны Двины и Полоты, с юга, запада и северо-запада.

К вечеру того же дня на свои позиции вышли и двигавшиеся в арьергарде полки Левой руки и Сторожевой. Полк Левой руки встал лагерем возле ертаула, перекрыв Себежскую дорогу, а Сторожевой расположился в Задвинье, против Кривцова посада — слободы. Сам Иван со своими людьми на первых порах занял монастырь святого Георгия «в поли за местом», в излучине Полоты, к северу от Великого посада, а затем с частью сил явился в Борисоглебский монастырь за Двиною.

^{Борисоглебская церковь одноимённого монастыря в Полоцке. Снимок начала ХХ века}

Картина развёртывания русского войска, надо полагать, была впечатляющей. Морозным утром 31 января перед глазами полочан, высыпавших на стены, предстали выходящие из леса густые колонны русской конницы. Впереди них шли стройными рядами стрельцы и казаки с зажжёнными фитилями пищалей во главе со своими головами на горячих конях, а между колоннами гарцевали татарские наездники и скакали гонцы. Казалось, тому шествию не будет конца: обтекая город с северо-запада и запада, русские полки продефилировали мимо изумлённых жителей города и его гарнизона и встали на свои места.

После этого последовал второй акт драмы. По традиции начало осады было ознаменовано торжественным молебном и разворачиванием знамён — полковых и большого государева знамени: «на нем же бе въображен чюдне нерукотворенныи образ Господа нашего Исуса Христа». Всё это действо сопровождалось звуками военной музыки: «и повеле (Иван Грозный) в сурны играти и трубити и по накром бити».