Полный нокаут (ЛП)

Я отпускаю одно из ее запястий, чтобы обхватить грудь, заставляя все ее тело напрячься. Я позволяю своему большому пальцу скользнуть по ее скрытому за одеждой соску, и у нее перехватывает дыхание. Улыбка исчезает с ее лица, когда ее глаза встречаются с моими. Я знаю этот взгляд. Взгляд чистого животного желания. Вот мы и делаем то же самое, с чего начался эпический трехчасовой сеанс траха прошлой ночью. Только здесь я не могу взять ее сзади, на спине или позволить ей сесть на меня сверху. Мои возможности ограничены… Я ненавижу, когда мои возможности ограничены.

— Они преданы мне, потому что я хорошо к ним отношусь, — говорю я с едва заметной ухмылкой.

Оливия отклоняется от клетки, приближая свой рот ближе. Она целует меня, нежно прижимаясь своими губами к моим, и все мое тело замирает. В моей голове не мелькают мысли, мышцы не напрягаются, а мой желудок не урчит. Все, что я слышу — это ровный стук своего сердца. Затем звонит ее телефон, и все мои предыдущие мысли возвращаются. Тренировки, Дон и еда — все это, кажется, имеет значение теперь, когда ее губы не на моих губах. Я отпускаю ее и позволяю порыться в кармане шорт в поисках телефона. Она достает его, нажимает на экран и подносит к уху.

— Алло? Привет, Мэдди…

Я складываю руки на груди и наблюдаю за выражением лица Оливии в поисках любого намека на то, почему моя сестра звонит именно ей.

— Спроси сама, — говорит она. — Ты же знаешь своего брата.

Оливия протягивает мне свой телефон, но я его не беру.

— Чего она хочет? — спрашиваю я.

Она сует телефон мне в руки.

— Поговори с ней и узнаешь.

С тяжелым вздохом я беру телефон и подношу его к уху.

— Да?

— Сет! — Она приветствует меня с наигранной радостью. Что-то определенно происходит. — Как проходит тренировка?

— Хорошо.

В телефоне тишина, и через несколько секунд я слышу, как она прищелкивает языком.

— Ну-у, — неловко протягивает она. — Слушай, Кай играет в этом баре…

— Нет.

— Ты даже не знаешь, что я собираюсь сказать.

Я качаю головой.

— Не сказать, а спросить. Ты собираешься спросить, не хочу ли я прийти и посмотреть, как твой парень играет в баре. Мой ответ — нет.

Конечно, она должна была знать это, прежде чем спросить меня. Она знает, как я отношусь к Каю. Он мне не нравится, никогда не нравился. Он крутой панк в группе, который трахает мою младшую сестру.

— Он берет пример с тебя, ты же знаешь. Самое меньшее, что ты можешь сделать — это притвориться, что тебе не все равно.

Он берет с меня пример? Нет. Он боится меня, потому что я вышибу из него все дерьмо, если он причинит боль моей сестре. Я мог бы сказать ей, что… Вместо этого я держу рот на замке. Если я скажу Мэдди, что она не должна быть с Каем, она только сильнее захочет его.

Мэдди выдыхает.

— Пожалуйста, Сет. Для меня очень важно, чтобы ты пришел.

— Ты когда-нибудь спишь? — спрашиваю я, запуская пальцы в волосы. Она хихикает, когда я смотрю на Оливию.

Но если серьезно, то Мэдди бодрствует двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, клянусь. У нее всегда что-то происходит.

— Это Вегас, Сет. Зло не дремлет.

Оливия взволнованно грызет ноготь на указательном пальце, ожидая моего ответа. Бог знает почему, ведь у нее все еще похмелье после прошлой ночи, но похоже, что она хочет пойти. Я приготовил ей завтрак, и ее чуть не вырвало на кухонную стойку. Она поднимает брови, и я выдыхаю. Я собираюсь согласиться. Проклятье. Я знаю, что я… Я ни в чем не могу отказать Оливии.

Вздыхаю.

— Где? — спрашиваю я.

Она подавляет визг.

— Это в «Клетке». Официальном баре MMAC.

Я закатываю глаза.

— Ну и дела, интересно, чье имя он назвал, чтобы получить эту работу?

— Мое… И твое имя немного помогло, спасибо.

Я выдыхаю, качая головой.

— Время?

— Восемь тридцать.

— Мы придем, но только на час. Ты знаешь, я не думаю, что у его группы есть какой-то талант.

Оливия наклоняет голову, и ее длинные шоколадные волосы падают еще ниже на плечо. Она думает, что я несправедлив, но она увидит. Группа Кая — отстой. Когда я думаю об этом теперь, то понимаю, что даже не знаю их названия.

— Спасибо, брат!

И она вешает трубку.

Я возвращаю Оливии телефон, и она засовывает его в карман. Я кладу руки на бедра, когда она подходит ближе и обнимает меня за шею. Мне не требуется много времени, чтобы пригнуться и обхватить ее за талию.

— Ты хороший брат, — говорит мне Оливия, притягивая мой лоб к своему. — Мэдди любит тебя.

— И я люблю ее, но понятия не имею, почему она продолжает встречаться с этим мудаком.

— Уверена, что он не так уж плох, — настаивает она, целуя меня в губы. — Ты просто защищаешь свою сестру.

— Увидишь сегодня вечером. У него такие голубые глаза-бусинки, которые прилипают ко всему, что в юбке, так что надевай джинсы. Свободные.

Она смеется, обнимая меня.

— Ты невероятен.

— Если под этим ты подразумеваешь невероятную уверенность в том, что свободная майка тоже будет хорошо сочетаться со свободными джинсами, тогда да.

Она взмахивает рукой, все еще смеясь.

— У меня нет свободных джинсов.

Я пожимаю плечами, не в силах скрыть улыбку.