Полное собрание сочинений. Том 6.

Любовь къ женщин больше всего возмущала его. Что за вздоръ! Любовь вообще, любовь къ человку, это понятно. Чувственность — тоже понятно; но что за выдумка какой-то вчной высочайшей любви, думалъ онъ и не смотря на то, всми силами души желалъ этой вчной, высочайшей любви. Онъ влюблялся не разъ. Ложился спать взволнованно счастливой и говорилъ: вотъ она! Но утромъ, просыпаясь, спрашивалъ: гд же она? Что же не обхватываетъ меня, не вяжетъ по рукамъ и ногамъ, не влечетъ куда-то туда? И нтъ! увы, ничего! онъ чувствовалъ себя свободнымъ и негодовалъ на какую то выдумку любви. Университетское время прошло въ этихъ открытіяхъ и въ безсознательныхъ попыткахъ найти жизнь, гд все было легко и хорошо.

Но настало время жить и дйствовать среди этихъ безобразныхъ людей и учрежденій! И Оленинъ сталъ жить и пошелъ вдругъ по всмъ путямъ, открывшимся предъ нимъ: наука, слава, любовь, свтъ, кутежи, игра. Все это было вздоръ, но тянуло ко всему.

3.

Пять лтъ прожилъ такъ молодой человкъ полнымъ хозяиномъ своего довольно большого состоянія, числясь на служб, то въ Москв, то въ Петербург, то въ деревн, ничего не любя горячо, ничего не длая и все собираясь что то сдлать.

Пускай разсудители-мудрецы осуждаютъ прошедшее молодое поколніе зa праздность; я люблю эту праздность людей, оглядывающихся вокругъ себя и не сразу ршающихся положить куда-нибудь всю ту силу, которую они вынесли изъ юности. Плохой юноша, выйдя на свтъ, не задумывался, куда положить всю эту силу, только разъ бывающую въ человк. Не силу ума, сердца, образованія, а тотъ не повторяющійся порывъ, ту на одинъ разъ данную человку власть молодости сдлать изъ себя все, что онъ хочетъ, и, какъ ему кажется, сдлать изъ всего міра все, что онъ хочетъ. — Правда, бываютъ люди, почти совершенно лишенные этаго порыва; но Оленинъ въ высочайшей степени сознавалъ въ себ присутствіе этаго всемогущаго бога молодости, эту способность всему переродиться въ одно желаніе, одну мысль, способность захотть и сдлать, способность, не зная, что, зачмъ, куда, броситься головой внизъ съ Ивана Великаго, для науки ли, для любви ли, для искусства ли. И можно, и должно задуматься, нося въ себ эту силу, всегда и всегда будутъ задумываться. А еще боле въ то время, въ которое развивался Оленинъ. Онъ имлъ въ себ это сознаніе, оглядывался, искалъ, но жилъ вмст съ тмъ и жилъ пошло. Въ городахъ онъ здилъ въ свтъ, и не признаваясь въ томъ, утшался успхомъ, который имлъ въ немъ, благодаря своему состоянію и еще боле столь рдкому, оригинальному, энергическому уму и красивой наружности. Потомъ, вслдствіе щелчка самолюбію или усталости, бросился въ разгульную жизнь, страстно игралъ въ карты, пилъ и здилъ къ цыганамъ. Потомъ, промотавшись, узжалъ въ деревню, много читалъ, пробовалъ хозяйничать и опять бросалъ и опять, надясь, что онъ ошибся, возвращался къ прежней жизни.

Ни дятельность, ни любовь, которыхъ онъ желалъ, не забирали его, и онъ все ждалъ, все надялся и все чувствовалъ, что еще много и много онъ можетъ сдлать. Послднюю зиму въ Москв онъ игралъ больше, чмъ прежде, и проигралъ гораздо больше, чмъ могъ заплатить, не продавая имнья. Дядя его взялся исправить его дла и взялъ въ руки его имнье; Оленинъ же похалъ на лто въ Тамбовъ къ женатому товарищу и пріятелю. Ужъ онъ переставалъ ясно видть блаженное будущее, пошлость жизни начинала со всхъ сторонъ обхватывать его, ему становилось жалко потеряннаго времени и скоре, скоре хотлось начать жить всми силами. Мысль семейнаго счастья, съ дтства бывшая его любимой мыслью, съ новой силой явилась ему. — «Вотъ оно, что мн нужно! И она, она-то и есть та, которую я буду любить», подумалъ онъ, увидавъ сосдку барышню у своего пріятеля: «кроткое, тихое, любящее и красивое созданіе, мать дтей, деревенская тишина и ровная, плодотворная дятельность — вотъ что мн нужно». — Къ несчастью кроткое созданіе полюбило всей душой молодого человка и дало почувствовать въ первый разъ всю прелесть и блаженство любви, ему тоже захотлось любить; но любви не было. Онъ сталъ насиловать себя, но обманулъ двушку. Онъ мучался, ломалъ себя; но ничего не было, кром страданій. Никакая попытка не обошлась ему такъ дорого, какъ попытка семейнаго счастья.