Полное собрание сочинений. Том 27.

(Старый повар укладывается и всё ворчит. Молчание.)

2-й мужик.

Ну, что я хотел спросить: эта вот девушка живет у вас с нашей стороны — Аксиньина-то. Ну что? Как? Как она живет, значит, честно ли?

Яков.

Девушка хорошая, похвалить можно.

Кухарка.

Я тебе, дядя, истину скажу, как я здешнее заведение твердо знаю: хочешь ты Татьяну з`a сына брать — бери скорее, пока не изгадилась, а то не миновать.

Яков.

Да, ото истинно так. Вот летось Наталья, у нас девушка жила. Хорошая девушка была. Так ни за что пропала, не хуже этого... (показывает на Повара).

Кухарка.

Потому тут нашей сестры пропадает — плотину пруди. Всякому манится на легонькую работу да на сладкую пищу. Ан глядь, со сладкой-то пищи сейчас и свихнулась. А свихнулась, им уж такая не нужна. Сейчас эту вон — свеженькую на место. Так-то Наташа сердешная: свихнулась — сейчас прогнали. Родила, заболела, весною прошлой в больнице и померла. И какая девушка была!

3-й мужик.

О, Господи! Народ слабый. Жалеть надо.

Старый повар.

Как же, пожалеют они, черти! (Спускает с печи ноги.)Я у плиты тридцать лет прожарился. А вот не нужен стал: издыхай, как собака!.. Как же, пожалеют!

1-й мужик.

Это двистительно, положения известная

2-й мужик.

Пили, ели, кудрявчиком звали; попили, поели — прощай, шелудяк!

3-й мужик.

О, Господи!

Старый повар.

Понимаешь ты много. Что значит: сотей а ла бамон? Что значит: бавасари? Что я сделать мог! Мысли! Император мою работу кушал! А теперь не нужен стал чертям. Да не поддамся я!

Кухарка.

Ну, ну, разговорился. Вот я тебя!.. Залезай в угол, чтоб не видать тебя было, а то Федор Иваныч зайдет, или еще кто, и выгонят меня с тобой совсем.

(Молчание.)

Яков.

Так знаете мою сторону-то, Вознесепское?

2-й мужик.

Как же не знать. От нас верст 17, больше не будет, а бродом меньше. Ты что же, землю-то держишь?

Яков.

Брат держит, а я посылаю. Я сам хоть здесь, а умираю об доме.

1-й мужик.

Двистительно.

2-й мужик.

Анисим, значит, брат тебе?

Яков.

Как же, брат родный! На том концу.

2-й мужик.

Как не знать, — третий двор.

ЯВЛЕНИЕ 13-е.

Те же и Таня (вбегает).

Таня.

Яков Иваныч! что вы тут прохлаждаетесь? Зовет!

Яков.

Сейчас. Что там?

Таня.

Фифка лает, есть хочет; а она ругается на вас: какой, говорит, он злой. Жалости, говорит, в нем нет. Ей давно обедать пора, а он не несет!.. (Смеется.)

Яков (хочет уходить).

О, сердита? Как бы чего не вышло!

Кухарка (Якову).

Капусту-то возьмите.

Яков.

Давай, давай! (Берет капусту и уходит.)

ЯВЛЕНИЕ 14-е.

Те же без Якова.

1-й мужик.

Кому же это обедать теперь?

Таня.

А собаке. Собака эта ее... (Присаживается и берется за чайник).Чай-то есть ли? — а то я принесла еще. (Всыпает.)

2-й мужик.

Обедать собаке?

Таня.

Как же! Коклетку особенную делают, чтобы не жирная была. Я на нее, на собаку-то, белье стираю.

3-й мужик.

О, Господи!

Таня.

Как тот барин, что собаку хоронил.

2-й мужик.

Это как же так?

Таня.

А так, — рассказывал один человек, — издох у него пес, у барина-то. Вот он и поехал зимой хоронить его. Похоронил, едет и плачет, барин-то. А мороз здоровый, у кучера из носу течет, и он утирается... Дайте налью. (Наливает чай.)Из носу-то течет, а он всё утирается. Увидал барин: «что, говорит, о чем ты плачешь?» А кучер говорит: «как же, сударь, не плакать, какая собака была!» (Хохочет.)

2-й мужик.

А сам, я чай, думает: хоть бы ты и сам издох, так я бы плакать не стал... (Хохочет.)

Старый повар (с печки).

Это правильно, верно!

Таня.

Хорошо, приехал домой барин, сейчас к барыне: «какой, говорит, наш кучер добрый: он всю дорогу плакал, — так ему жаль моего Дружка. Позовите его: на, мол, выпей водки, а вот тебе награда — рубль». Так-то и она, что Яков собаки ее не жалеет.

(Мужики хохочут.)

1-й мужик.

Хворменно!

2-й мужик.

Вот так т`aк!

3-й мужик.

Ай, девушка, насмешила!

Таня (наливает еще чай).

Кушайте еще!.. То-то, оно так кажется, что жизнь хорошая, а другой раз противно все эти гадости за ними убирать. Тьфу! В деревне лучше.

(Мужики перевертывают чашки.)

Таня (наливает).

Кушайте на здоровье, Ефим Антоныч! Я налью, Митрий Власьевич!

3-й мужик.

Ну, налей, налей.

1-й мужик.

Ну как же, умница, дело наше происходит?

Таня.

Ничего, идет...

1-й мужик.

Семен сказывал...

Таня (быстро).

Сказывал?

2-й мужик.

Да не понять от него!

Таня.

Мне сказать теперь нельзя, а только стараюсь, стараюсь. Вот она — и бумага ваша! (Показывает бумагу за фартуком.)Только бы одна штука удалась... (Взвизгивает.)Уж как бы хорошо было!

2-й мужик.

Ты смотри, бумагу-то не затеряй. За нее тоже денежки плачены.

Таня.

Будьте покойны. Ведь только чтобы подписал он?

3-й мужик.

А то чего ж еще? Подписал, скажем, и крышка. (Перевертывает чашку.)Да будет уж.

Таня (сама с собой).

Подпишет, вот увидите, подпишет. Еще кушайте. (Наливает.)