Полное собрание сочинений. Том 27.

Кухарка.

Э, да все почитай. Только и постятся, что кучер (не этот, что приходил, а старый), да Сема, да я, да икономка, а то все скоромное жрут.

2-й мужик.

Ну, а сам-то?

Кухарка.

Э, хватился! да он и думать забыл, какой такой пост есть.

3-й мужик.

О, Господи!

1-й мужик.

Дело господское, по книжкам дошли. Потому умственность!

3-й мужик.

Ситник-то каждый день, я чай?

Кухарка.

О, ситник! Не видали они твоего ситника! Посмотрел бы пищу у них: чего-чего нет!

1-й мужик.

Господская пища, известно, воздушная.

Кухарка.

Воздушная-то, воздушная, — ну, да и здоровы жрать.

1-й мужик.

В аппеките, значит.

Кухарка.

Потому запивают. Вин этих сладких, водок, наливок шипучих, к каждому кушанью — свое. Ест и запивает, ест и запивает.

1-й мужик.

Она, значит, в препорцию и проносит пищу-то.

Кухарка.

Да уж как здоровы жрать — беда! У них ведь нет того, чтоб сел, поел, перекрестился да встал, а бесперечь едят.

2-й мужик.

Как свиньи, в корыто с ногами. (Мужики смеются.)

Кухарка.

Только, Господи благослови, глаза продерут, сейчас самовар, чай, кофе, щиколад. Только самовара два отопьют, уж третий ставь. А тут завтрак, а тут обед, а тут опять кофий. Только отвалятся, сейчас опять чай. А тут закуски пойдут: конфеты, жамки — и конца нет. В постели лежа, — и то едят.

3-й мужик.

Вот так т`aк. (Хохочет.)

1-й и 2-й мужики.

Да ты чего?

3-й мужик.

Хоть бы денек так пожить!

2-й мужик.

Ну, а когда же дела делают?

Кухарка.

Какие у них дела? В карты да в фортепьяны — только и делов. Барышня, так та, бывало, как глаза продерет, так сейчас к фортепьянам, и валяй! А эта, что живет, учительша, стоит, ждет, бывало, скоро ли опростаются фортепьяны; как отделалась одна, давай эта закатывать. А то двое фортепьян поставят, да по-двое, вчетвером запузыривают. Так-то запузыривают, аж здесь слышно.

3-й мужик.

Ох, Господи!

Кухарка.

Ну, вот только и делов: в фортепьяны, а то в карты. Как только съехались, сейчас карты, вино, закурят, — и пошло на всю ночь. Только встанут — поесть опять!

ЯВЛЕНИЕ 6-е.

Те же и Семен.

Семен.

Чай да сахар!

1-й мужик.

Милости просим, садись.

Семен (подходит к столу).

Благодарю покорно.

(1-й мужик наливает ему чай.)

2-й мужик.

Где был?

Семен.

Вверху был.

2-й мужик.

Что ж, какие же там дела?

Семен.

Да и не поймешь. Не знаю, как сказать.

2-й мужик.

Да что ж, дело какое?

Семен.

Да и не знаю, как сказать, силу какую-то во мне пытали. Да я не пойму. Татьяна говорит: делай, мы, говорит, нашим мужикам землю охлопочем, продаст.

2-й мужик.

Да как же она сделает-то?

Семен.

Да не пойму от нее, она не сказывает. Только, говорит, делай, как я велю!

2-й мужик.

Что ж делатъ-то?

Семен.

Да сейчас ничего. Посадили меня, свет потушили, велели спать. А Татьяна тут же схоронилась. Они не видят, а я вижу.

2-й мужик.

Что ж это, к чему?

Семен.

А Бог их знает, — не поймешь.

1-й мужик.

Известно, для разгулки времени.

2-й мужик.

Ну, видно, этих делов не разберем мы с тобой. А вот ты сказывай: денег ты много забрал?

Семен.

Я не брал, всё зажито, 28 рублей, должно.

2-й мужик.

Это ладно. Ну, а коли Бог даст, о земле сладимся, ведь я тебя, Семка, домой возьму.

Семен.

С моим удовольствием.

2-й мужик.

Набаловался ты, я чай. Пахать не захочешь?

Семен.

Пахать-то? Давай сейчас. Косить, пахать, это всё из рук не вывалится.

1-й мужик.

А всё, примерно, после городского жительства не поманится.

Семен.

Ничего, и в деревне жить можно.

1-й мужик.

А вот дядя Митрий на твое место охотится, на великатную жизнь.

Семен.

Ну, дядя Митрий, наскучит. Оно, глядеться, легко, а беготни тоже много. Замотаешься.

Кухарка.

Вот ты бы, дядя Митрий, посмотрел балы у них. Вот подивился бы!

3-й мужик.

А что ж, едят всё?

Кухарка.

Куды тебе? Посмотрел бы, что было! Меня Федор Иваныч провел. Посмотрела я: барыни - страсть! Разряжены, разряжены, что куда тебе! А по сих. мест голые, и руки голые.

3-й мужик.

О, Господи!

2-й мужик.

Тьфу, скверность!

1-й мужик.

Значит, клейм`aт так позволяет.

Кухарка.

Так-то и я, дяденька, глянула: что ж это? - все телешом. Веришь ли, старые, - наша барыня, у ней, мотри, внуки, - тоже оголились.

3-й мужик.

О, Господи!

Кухарка.

Так ведь что: как вдарит музыка, как взыграли, - сейчас это господа подходят каждый к своей, обхватит, и пошел кружить.

2-й мужик.

И старухи?

Кухарка.

И старухи.

Семен.

Нет, старухи сидят.

Кухарка.

Толкуй, я сама видела!

Семен.

Да нет же.

Старый повар (высовываясь, хрипло).

Полька-мазурка это. Э, дура, не знает! - танцуют так...

Кухарка.

Ну, ты, танцорщик, помалкивай, знай. Во, идет кто-то

ЯВЛЕНИЕ 7-е.

Те же и Григорий.

(Старый повар поспешно скрывается.)

Григорий ( Кухарке).

Давай капусты кислой!

Кухарка.

Только с погреба пришла, опять лезть. Кому это?

Григорий.

Барышням тюрю. Живо! С Семеном пришли, а мне некогда.

Кухарка.

Вот наедятся сладко так, что больше не лезет, их и потянет на капусту.

1-й мужик.

Для прочистки, значит.

Кухарка.

Ну да, опростают место, опять валяй! (Берет чашку и уходит.)

ЯВЛЕНИЕ 8-е.

Те же, без Кухарки.

Григорий (Мужикам).