Полное собрание сочинений. Том 2

– Ну, насчёт того, что ты там балкон стеклил, это мы ещё можем поверить, хотя проверим, конечно, но что на сумочке твои отпечатки два дня сохранились…

– Ну и что здесь такого? Вы меня за дурака не держите, я не хуже вас знаю, на чём и сколько времени сохраняются отпечатки.

– Молодец, а хочешь знать, что я думаю?

Соломин молчал.

– Я думаю, вы стеклили балкон, и ты услышал, что у неё в тот день была зарплата. Вечером ты подкараулил её, дождался, пока она уйдёт от подруги, и потом напал, с целью банального воровства, но она стала слишком уж рьяно отбиваться, и в пылу схватки ты её прирезал, тем более что убивать тебе не привыкать.

– Да вы…

– Так дело было?

– Да не убивал я её, не убивал!

– Опять двадцать пять!– Буров стукнул кулаком по столу.– Да, может быть ты и не хотел убивать её, даже, скорее всего не хотел, но так получилось, что…

– Да твою мать!

– Соломин, думай, что говоришь!

Майор вздохнул и устало опустил голову.

– Во-первых, ты мог узнать, когда у неё зарплата, и по твоим меркам зарплата неслабая; во-вторых, у тебя нет алиби; в-третьих, ты бывший военнослужащий; и, наконец, в-чётвёртых, на её сумочке твои отпечатки. Я вот, например, что-то ни одного оправдывающего момента не вижу, может, подскажешь?

– Нечего мне подсказать.

– Вот именно.

– Но я её не убивал, можете вы это понять или нет? В конце-то концов!

– Мы…

– И отпечатки мои…

– Да хватит заливать! Может, по-хорошему признаешься? Оформим явку с повинной.

– Да какую ещё на хрен явку?!

– Так, тихо! Ты ещё поори мне тут!

Соломин замолчал.

– Ну что, так и будем в молчанку играть?

Соломин всё так же молча смотрел себе под ноги.

– Звони Серёге, пусть уводит.

Через минуту пришёл сержант и, взяв Соломина под руку, вывел его из кабинета.

– Ну и что ты думаешь?

Антипов посмотрел в окно.

– Не знаю. Может, он и правда…

– Во, ты даёшь! И ты поверил этим сказочкам? Как первогодка, честное слово.

– Может он…

– Был он у Тимофеевых, ладно, но это играет только против него; это говорит о том, откуда он узнал о зарплате.

– А вдруг он ей, правда, всего лишь сумочку подал?

– Да ну брось ты!– Буров пренебрежительно махнул рукой, как будто здесь и сомнений-то никаких быть не могло.– Ну, зачем ей просить её подать? Безрукая она, что ли? Вот ты бы попросил какого-то…

– Я нет, но это я, а это – она.

– Хренотень это всё. Ты видел, сколько он думал, прежде чем сказать это?

– Видел.

– А если это правда, что ж он сразу-то не сказал? А то смутился весь, глаза опустил…

– Может быть, может быть.

– Да не может быть, а точно. Я на девяносто девять процентов уверен, что это он.

– Девяносто девять– это не сто.

– Один процент на то, что это инопланетяне.

Антипов улыбнулся.

– Да, это тоже нельзя скидывать со счетов.

– Это мелочи.

– Да нет, это не мелочи, это человек.

– Опять ты…

– Ладно, ладно, молчу.

– Вот и молчи. Ну ничего, посидит, подумает… Расколется, куда он, на хрен, денется?

– Надеюсь.– Антипов наконец отвернулся от окна.– Ладно, давай делом займёмся.

Буров кивнул и достал бумаги по другому делу.

– Соломин, вставай,– вяло пробубнил сержант и открыл дверь камеры.

В камеру вошёл лысоватый дяденька довольно солидного, хотя и потрёпанного вида. В руке он держал портфель.

Дверь камеры закрылась.

– Здравствуйте, Владимир Степанович.

– Здрасти,– протёр глаза Майор и приготовился к длинной беседе.

– Меня зовут Тимофей Иванович Шипоклюев, я буду вашим адвокатом,– он состроил многозначительное лицо и сел на нары напротив.

– Итак, я ознакомился с вашим делом…

– Да каким ещё делом? Бред какой-то, а не дело.

– За этот, как вы говорите «бред», господин Соломин, вы запросто можете просидеть всю оставшуюся жизнь за решёткой.

Соломин молчал.

– Владимир Степанович, вы должны, прежде всего, понять, что сотрудничество со мной в ваших же интересах, и что врать мне– это врать самому себе.

– Ясно, ясно.

Шипоклюев достал из портфеля какую-то бумагу и, пробежав по ней взглядом, положил рядом с собой.

– Итак, что мы имеем? Мотив, отпечатки. Не имеем: алиби. Плюс к этому вы бывший военный и ещё плюс за день до этого вы были у Тимофеевых и могли слышать…

– Да не убивал я её!– Соломин всё ещё с трудом верил в происходящее; слишком уж неожиданно и нелепо было всё это.

– Вот это мы и должны будем с вами доказать.

– Да что хоть здесь доказывать? Какие там доказательства…

– В принципе, конечно, доказательства, мягко говоря, слабоваты.

– Вот именно.

– Это если они не найдут более веских улик, на основе вот этого,– он приподнял бумажку и снова положил ей на место,– вас никто не посадит.

– Не найдут, нечего находить.

– Надеюсь, надеюсь. Но вот это предвзятое отношение к вам…

– Какое ещё отношение?

– Ну…– Шипоклюев сделал характерный жест,– понимаете?

– Что я, алкаш?

– Ну, в общем да, а это…

– За то, что человек пьёт, ещё никого не посадили.

– Что верно, то верно, но, тем не менее, отношение к вам…

– Ну, какой же бред!– Майор взялся за голову.– Из-за каких-то несчастных отпечатков…

– Не горячитесь, Владимир Степанович, не так уж и страшно ваше положение, так что не стоит вдаваться в панику.

– Я и не паникую, я вообще спокоен как танк.