Полное собрание сочинений. Том 1

В этот момент Василий обернулся.

– Сергей, не отставай.

Взгляд Василия скользнул по деньгам, которые держал Сергей.

Сергей замялся.

Несколько секунд стояла напряжённая тишина.

Василий отвернулся и, низко опустив голову, пробурчал:

– Надеюсь, магазины здесь ещё работают.

– Н-да, Петь, кажется, ты был прав.

Павел поднял глаза и стал зачем-то пристально разглядывать потолок.

– Я же говорил, что человеческая сущность Василия начинает медленно, но верно проявлять себя.

– Как он мог разрешить Сергею взять деньги? – Павел вскочил с кресла и стал нервно расхаживать по кабинету. – Это же всё равно, что взять деньги самому!

– Ну, вообще-то на то тоже были свои причины: Василий был подавлен, он давно не ел, язва эта, в конце концов. Жизнь, люди виноваты…

– Ой, только не надо вот этого! Люди, жизнь, одни отговорки. Всё, Василий начал умирать.

– Не, ну пока ещё не начал…

– Это пока.

– Ну и что делать?

Павел прекратил ходить и снова сел в кресло.

– Что у нас там с Николаем Александровичем?

– А не рановато ли?

– Люди – некрофилы, они любят, ценят и понимают только мёртвых, а если человек умер на пике жизни, то любить его будут в два раза больше.

– Но он ещё недостаточно высоко поднялся, – заметил Пётр и пригладил бороду. – Сейчас его смерть может и вовсе ничего не изменить.

– Он уже известен, может, всё-таки сделают миф.

– Может быть.

Они оба задумались.

– Нет, – внезапно выпалил Павел. – Он ещё может подняться, пока что это только первые симптомы. Он ещё может вылечиться. Даже, скорее, это было просто недомогание, стресс, так сказать.

– В принципе да, но сейчас состояние Василия хоть скорее и положительное, но уж очень неустойчивое. Главное, чтобы в ближайшем будущем не было особых потрясений, тогда всё станет на свои места.

– Да, ты прав.

– Временное помешательство, если дальше всё будет в порядке, я думаю, это на нём не отразится.

– Но всё равно, перестраховаться не мешало бы.

– С Николаем Александровичем всё в порядке, – улыбнулся Пётр. – Он готов на всё. Он забыл о друзьях, о фирме, о деньгах, только одна цель – месть. Его уже не сломать, так что за него не стоит беспокоиться.

– Хоть это хорошо, – Павел замолчал и почесал нос. – Ну, так что с Василием делать будем?

– Я так думаю, что он просто оголодал, замёрз и ещё плюс стресс, в принципе, его можно понять.

– Да, понять можно.

– Главное, чтобы ничего такого не повторилось хотя бы в ближайшем месяце.

– Надеюсь, не повторится.

– Я тоже.

Остаток дня они просидели практически в полной тишине. Они думали, можно ли его понять, или это такое робкое начало конца. И, так ничего и не решив, как-то неуютно закончили рабочий день.

А в это время Василий с учениками сидел в небольшом кафе и медленно пил горячий чай. За окном шёл обильный снег.

– Надо возвращаться, – прервал тишину Василий.

– Куда? – не понял Иван.

– Пойдём обратно, как и шли. Посмотрим, как теперь люди живут, – Василий улыбнулся и сделал глоток чая. – Может, чем ещё поможем.

– Но зачем? – Иван отставил чашку. – Всё, что вы могли сделать, уже сделано.

– Всё сделать нельзя.

– Люди всё поняли, и, я думаю, не стоит теперь вмешиваться в их жизнь.

– Мало показать, где Солнце, надо ещё научить ему радоваться.

– Интересно, а как теперь будут жить мошенники, если людей перестали интересовать деньги?

– Мошенники всегда были, есть и будут, они-то что-нибудь придумают.

– Это точно, – поддакнул Иван.

– Главное, что люди изменились, пусть пока что меньшая часть, но через несколько лет всё будет по-другому.

– Почему вы так в этом уверены? – Сергей тоже допил чай.

– Зависть. Тот, кто ещё не понял, начнут завидовать новым людям, будут завидовать простоте и насыщенности их жизни, а зависть – главное чувство в развитии общества. Если человек не завидует, то он ни к чему не стремится, а значит, и не развивается.

Иван сделал удивлённое лицо.

– То есть вы хотите сказать, что зависть хорошее, благое чувство?

– Именно так. Развитие – благо, а двигатель развития – зависть.

– Красиво говорите, – покачал головой Сергей. – Всё можете обосновать, даже то, что чёрное – это белое, а белое – это чёрное.

– А нет никакого ни чёрного, ни белого, есть нечто, и как на это нечто посмотреть, так оно и будет. Что бы что-то оценить, нужна мера, эталон, а в чувствах нет никакой меры, значит, чувства нельзя оценить, нельзя сказать, хорошее оно или плохое, не с чем сравнивать.

– А вот убийство – это же всегда зло.

– Как это ни странно, не всегда. Убить одного ради спасения тысячи – это благое дело.

– А я так не считаю, – не согласился Сергей.

– Почему же?

– Если один человек может убить тысячу, значит эта тысяча слабее его одного, а значит, цена этого человека выше цены тысячи людей, и убить его значит убить, например, все две тысячи. Получается, что лучше бы тогда он убил эту тысячу, чем кто-то убьёт его.

– Но…– хотел было возразить Иван, но Сергей продолжал.

– Побеждать должен сильнейший, лучше один сильный, чем сотня слабых. Вот из-за нарушения этих самых основ эволюции, у нас и получается, что миром правят деньги, потому что деньги – оружие слабых.