Полное собрание сочинений. Том 1

– Всё, сказал же, молчу.

– Угу.

Павел демонстративно закрыл рот на замок, и они продолжили заниматься своими делами.

Николай Александрович сидел дома на кухне и, как ни в чём не бывало, спокойно смазывал только что купленную им винтовку. Делал он это увлекательное занятие тщательно и неторопливо, насвистывая себе под нос какую-то незамысловатую мелодию.

Ключ в замке входной двери повернулся, но Николай Александрович не обратил на это ни малейшего внимания. Зашла Татьяна и, бросив не глядя «Добрый вечер», стала снимать пальто.

Наконец она переоделась и, зайдя на кухню, испуганно уставилась на оружие.

– Коля, что это? – еле слышно прошептала она и неуклюже села на ближайший стул.

– Винтовка с оптическим прицелом, что же ещё?

– Зачем?

– Ты и сама знаешь, зачем, – совершенно обыденно ответил Николай Александрович и продолжил так же упоённо смазывать оружие.

– Не…

– Я же сказал, что убью эту сволочь, а я слов на ветер не бросаю.

– Да опомнись ты! – чуть ли не закричала Татьяна. – Что ты творишь? Юрия всё равно уже не вернуть, а если ты попадёшь в тюрьму, никому легче не станет. Лучше бы занялся фирмой, а то мы скоро по миру пойдём.

– Замолчи! – Николай Александрович ударил кулаком по столу. – Фирма, деньги… Что вы все заладили деньги, деньги! Деньги ничто, когда речь идёт о чувствах, о справедливости.

– Это не справедливость, это самосуд.

– Только самосуд и может быть справедливым. Закон зачёсывает всех под одну гребёнку. Закон не может удовлетворить ни виновного, ни пострадавшего. Кроме государства этот несчастный закон никому не нужен.

– Что за глупости ты несёшь? Нельзя каждому судить по своим законам, иначе будет хаос.

– Это сейчас хаос, прикрытый вуалью справедливости.

– Ты сам не понимаешь, что говоришь.

– Закон и справедливость вещи несовместимые, они служат совершенно разным целям, а я хочу именно справедливости.

– Но уже поздно…

– А ты, ты сдалась, ты до того слаба, что не можешь принять даже мысль о мести!

– Я…

– Ты ничего не понимаешь и не хочешь понять! Хорошо, так и продолжай жить своей амёбной жизнью, из-за таких, как ты происходит столько убийств.

– Ну, зачем ты так…

– Говорю тебе, замолчи! Ты можешь существовать так, как считаешь нужным, но не мешай жить мне! Я чувствую, что я должен делать, пойми ты, должен!

Татьяна расплакалась и выбежала из кухни, а Николай Александрович начал остервенело собирать винтовку.

Время неумолимо двигалось вперёд.

Деньги закончились, и машину пришлось оставить у какого-то подъезда в каком-то городе. Сразу стало холоднее, и жизнь стала казаться хуже. Время теперь тянулось медленнее, потому что приходилось проситься погреться чуть ли не в каждой встречной деревне. Как назло, началась та часть России, где народ был недоверчив и принципиален. Чувствовалась ощутимая разница с недалёким прошлым, но денег взять было неоткуда, да и Василий свято верил, что и так вполне можно прожить, что он и старался делать.

Впереди виднелась длинная заснеженная дорога.

– Что же это за люди такие пошли? – грустно и невыразительно задал очевидный вопрос Сергей. – Уж почти неделю ходим по этой области, а поели по – нормальному только один раз.

– Здесь людям и самим-то на еду не всегда хватает, так что обижаться тут не на что, – Василий вздохнул.

– А по-моему, не в деньгах дело, – покачал головой Иван.

– А в чём же ещё? – не понял Сергей.

– Ведь когда узнают, кто мы, то сразу находятся и деньги, и еда.

– Это уже не сострадание, а плата; а плату мы, как известно, не берём.

– А брали бы, кто что подаст, ездили бы сейчас спокойно, а не ходили бы голодными.

– Не говори так, Сергей. Пошиковали немного, пора и к обычной жизни возвращаться.

Они замолчали, и некоторое время прошли молча.

– Ой, что же так есть хочется, – чуть ли не простонал Сергей.

– Ага, – согласился Иван. – Уж два дня кроме куска хлеба ничего не ели.

– Вот по телевизору бы нас показали, тогда все бы нас узнавали и не приходилось бы попрошайничать.

Василий косо посмотрел на Сергея.

– Я уже не раз говорил, что есть вещи для разума, а есть вещи для чувств. Все СМИ воздействуют только на разум, телевизор не может вызвать никаких стоящих чувств. А мы должны доносить свои идеи не через голову, а через сердце.

– Но ведь можно показаться пару раз и продолжать так же ходить.

Сергея было трудно переспорить, вот и сейчас Василий не знал, что ответить.

Как по мановению волшебной палочки впереди них остановилась машина, на двери которой было написано что-то вроде «Местное радио». Из машины выскочил молодой человек и со счастливой улыбкой подошёл к Василию.

– Здравствуйте.

– Добрый вечер.

– Какая радость, что вы наконец-то дошли до нас. Скажите, пожалуйста, несколько слов для нашей радиокомпании.

Молодой человек включил диктофон.

– Я не даю интервью, – сухо ответил Василий и собрался продолжить путь.

– Но почему же?

– Иногда глаза могут сказать гораздо больше, чем слова.

– Но ведь люди хотят знать о вас больше.

– Меня не надо знать, мне надо верить.

– Но вы же и сами прекрасно знаете, что люди сейчас не верят словам, им нужны факты и доказательства.

– Я никому и ничего не хочу доказывать.