Полное собрание сочинений. Том 1

– Замёрзли, наверное?

– Терпеть можно.

Фёдор стал суетиться с ужином.

Василий устало сел на стул и вздохнул.

– Ну, рассказывай, Фёдор, как тут дела, что нового?

– Да, честно говоря, всё по старому, – Фёдор поставил ужин разогреваться и сел напротив Василия. – Ничего не изменилось, – он развёл руками и отвёл взгляд. – Все ходят и твердят, что вот мол, как надо жить, но никто и ничего не делает.

Василий подавлено опустил голову и вздохнул. Через некоторое время он повернулся к Сергею.

– Деньги есть?

– Откуда?! – возмутился Сергей.

– Ладно тебе, сходи, купи чего-нибудь.

Иван не стал ничего говорить. Василий грустно стал смотреть куда-то на стену.

Фёдор удивлённо посмотрел на Василия.

– Откуда это у вас появились деньги?

– Кто что подаст, – совершенно равнодушно ответил он.

– И много подают?

– Не знаю, не считал. Мне это не интересно.

– Но ведь раньше вы в принципе не хотели брать плату.

– Да какая разница? – вспылил Василий – От нескольких рублей ещё никто не обеднел, а мы хоть с голоду не сдохнем.

– Но сам факт.

– Мне эти деньги всегда чуть ли не силой всучивали, а я всё хотел остаться святым, только никому это, оказывается, не нужно.

– Ну почему же не нужно?

– А кому?

– Людям.

– Покажите мне таких людей.

Фёдор ничего не ответил.

– Вот именно.

– А не боитесь, что это вас засосёт?

– Я лучше знаю, чего мне бояться, а чего нет.

– А раньше вы говорили совсем другое, – расстроился Фёдор.

– Да какая разница, что я говорил раньше? Раньше я и думал по-другому. Я верил, понимаете, верил! Я думал, что всё могу изменить, но теперь я понял, глядя на этот несчастный город, что вам нужен уже не доктор, а патологоанатом.

– Но это же только один город, а вы бывали, наверное, в сотне городов.

– Этот город был одним из лучших. Уж если и здесь ничего, то больше практически и негде, а ты…– Василий осёкся.

– А что я?

– Ничего.

– Я делал всё, что мог, я целый месяц только и делал, что разговаривал со всеми и учил.

– Целый месяц! Ха! Если веришь, то веришь всю жизнь, а не год, не полгода, а уж тем более не месяц. Видимо так вы в меня и верили. Но открою вам маленький секрет, так как вы, меня не понимал никто, так чего же мне ждать от остального мира? Я ничего не изменил, только дал тему для разговоров.

– Да я вижу, вы и сами себе не верите.

– Я верил, что я всё делал правильно, но, кажется, я жестоко ошибался, – лицо Василия приняло злой вид. – Я думал, что лучше лично научить одного, чем распинаться перед сотней, но теперь я понял, сейчас человек верит только большинству, человек перестал быть личностью, став всего лишь крошечной частичкой толпы. Никто не убедит толпу, кроме самой толпы.

– О-ой, – Фёдор покачал головой. – Совсем не то вы стали говорить. Вы сильно изменились.

– А что делать, если всё говорит, что я ошибался? Надо смотреть фактам в лицо.

– Каким ещё фактам? – возмутился Фёдор. – Вы же сами говорили, что нет никаких фактов, есть только их понимание, а значит причина вся в вас, вы изменились, не хватило сил не измениться.

– Не переиначивайте мои слова.

– Я и не переиначиваю.

– Ничего вы не понимаете, ничего. Если один путь привёл в тупик, то не надо ломиться в стену, надо искать другой путь. Да и хуже всё равно уже не будет.

– И что же вы собираетесь делать?

– Во-первых, относиться к себе не так требовательно, это всё равно никого не волнует…

– Это, прежде всего, должно волновать вас, вашу совесть.

Василий оставил без внимания эту реплику Фёдора.

– …а во-вторых, буду применять новые методы.

– И какие же?

Василий посмотрел ему в глаза.

– Пойду на телевидение.

– Да вы что, с ума сошли?!

Даже Иван перекрестился.

– Только так, другие пути оказались закрыты.

– Но вы же сами говорили…

– Я же сказал, это последний вариант, всё равно другого пути нет.

– Можно же и дальше…

– Нельзя! – чуть ли не закричал Василий. – Мне надоело шляться, мёрзнуть и надрывать глотку, это же всё равно никому и даром не нужно!

– Вы же пропадёте! Станете таким же шарлатаном, каким был я…

Василий не на шутку разозлился.

– Ты, какой-то человечек, который возомнил, что он всё знает! Я, понимаешь, только я могу судить о себе, потому что больше мне нет равных, ясно? Я знаю, что я делаю и не хрен меня учить, не дорос ещё.

Тишина.

Фёдор сидел, обхватив голову руками, Иван вообще не понимал, что происходит. Василий зло смотрел на стену и иногда постукивал кулаком по столу.

– Завтра же я пойду на телевидение, – сквозь зубы процедил Василий. – Я так решил, всё, точка. А все ваши мнения оставьте при себе, мне безразличны мысли червей.

Никто ничего не стал говорить.

– Это конец, – вздохнул Пётр.

– Ну, допустим, ещё не конец, но состояние весьма близкое к нему.

– Паш, ты что, не понимаешь?

– Я всё отлично понимаю.

– Его тёмная сторона начинает одерживать победу, а зло не остановить, оно может только перетекать из одной формы в другую.

– Может быть, он просто сорвался?

– Он не должен, не должен срываться, а тем более говорить такое. Ты видел?

– Конечно, видел.

– Он же стал ставить себя выше других, скоро он начнёт думать, что раз он выше других, значит ему всё можно и тогда конец его совести, а что его в таком случае будет сдерживать?