Поляков

Чем хороша эта книга? Тем, что из неё можно понять, как делался автомобиль, который сорок лет был мечтой советского человека. Есть такое понятие — «намоленная икона»: чувства людей придают предмету дополнительную силу. Так вот, Кацман написал хронику того, как создавались «жигули», которые у нас были иконой. На автомобиль, как на икону, молились советские семьи, если он у них был. Оттого он становился больше чем машиной — символом времени, символом хорошей жизни. Символом благополучия страны, наконец. Это как индикатор советской экономики — дитя «косыгинских реформ», неотъемлемая деталь семидесятых, держащий оборону в девяностых. Как умели, так и делали — стране под рост. Это то, что называется «уходящая натура». Такого больше не будет. Будет не хуже и не лучше — будет по-другому.

Так вот, в этой книге есть один эпизод, который рассказывает Валентин Иванович Исаков. Собственно, речь идёт о формировании коллектива завода и о том, почему к концу 1969 года его формирование завершилось: коллектив сплачивает ещё и то, что работники строящегося завода сами строят корпуса, монтируют оборудование и более того — сами строят жильё.

Борис Кацман пересказывает суждение Исакова по этому поводу: «Говоря о практическом завершении формирования коллектива, Валентин Иванович Исаков конечно же имеет в виду не только и не столько его количественное, сколько качественное формирование. В это понятие он вкладывает, конечно, и квалификационный состав коллектива, его квалификационное соответствие задачам освоения производства. Но этим далеко не исчерпывается качественная характеристика сформированного коллектива. Важно здесь прежде всего понимание этим коллективом конкретных задач и условий, понимание необходимости пойти на всё ради решения этих задач в данных конкретных условиях.

И в подтверждение именно этой стороны качественной характеристики сформированного коллектива Валентин Иванович вспоминает такой далеко не единичный факт из жизни коллектива корпуса, когда худшие условия работы и худшая работа оказывались желанным благом по сравнению с прекрасными условиями и работой по любимой специальности.

— Генеральный директор как-то в конце года, — рассказывает Валентин Иванович, — привёз меня и Марата Нугумановича Фаршатова на строительную площадку нового города (а был я уже тогда директором КВЦ) и показал нам два рядом стоящих «провальных» дома. Провальными они считались потому, что до конца года оставалось очень мало времени, а работы на этих домах был ещё непочатый край. Дома считались вводными. Один из этих двух домов поручалось вытянуть механосборщикам, другой нам — коллективу КВЦ. Когда я увидел этот дом и усвоил, что нам предстоит сделать на его строительстве, скажу откровенно, я пришёл в ужас от несоизмеримости поставленной задачи и времени, отводимого на её решение.

Но… задание было получено. Его надо было выполнить. По пути в корпус я только и думал, с какого конца за него приниматься. Приехал. Собрал людей — рабочих и инженеров. Говорю: «Вот что, мужики, нам поручено за оставшееся до конца года время сдать в эксплуатацию по обычным меркам полностью «безнадёжный» дом. Будем работать круглые сутки и каждый за двоих. Вам будет сохранена ваша зарплата, которую вы получаете, работая на станках и в конторах. Больше никаких дополнительных благ никто не получит. Так будем работать, пока не сдадим дом под заселение. Половина квартир достанется корпусу. Эти квартиры получат те, кто стоит в очереди. Если кто-либо из вас не согласен, лучше скажите сейчас, потому что потом будет уже поздно».

Не стану утверждать, что моя речь произвела благоприятное впечатление. Радости она, конечно, не вызвала. Разговор шёл в действующем, тёплом, светлом, исключительно чистом корпусе. Людей от их привычной, любимой работы в невиданных доселе условиях звали в грязь, на лютый мороз, на изнуряющий штурм, на круглосуточную работу с продолжительностью смены, равной половине суток. Кто же будет радоваться такой перспективе? Ладно бы ещё корпус не был готов — всё равно, что строить. Не было, конечно, бурного восторга. Но и отказавшихся тоже не было.

На строительстве дома чётко разграничили сферы деятельности. Создали бригады. Организовали между ними соревнование. Дело помаленьку пошло.

И вдруг ЧП. Квалифицированнейший рабочий, прекрасно себя уже зарекомендовавший, пришёл на стройку если не пьяный, то, во всяком случае, с глубокого похмелья. Такое отношение к работе на стройке следовало задушить в зародыше. Пришлось прибегнуть к самой крутой мере — немедленно отправить нарушителя дисциплины… в цех. Да, в его прекрасный, тёплый, светлый цех, к станку.