Поляков

Многие решения Полякова сказались на городе самым непосредственным образом. То, что власть Полякова распространилась и на «неавтомобильную» стройку, значило многое. Личность оказалась шире просто руководителя строительства и завода. Она оказалась впору идее — не построишь города, не будет той отдачи в производстве, на которую он рассчитывал.

Много лет спустя я расспрашивал многолетнего председателя профкома ВАЗа Василия Марковича Правосуда о первых шагах завода.

— Да, — признавался он, — текучки кадров у нас практически не было. Не было до середины семидесятых годов — ведь Поляков мог предоставить хорошему специалисту квартиру, а это был очень мощный инструмент управления.

Василий Правосуд, впрочем, рассказывал, что в числе строителей было пять тысяч[10] досрочно освобождённых заключённых — тех, что отбывали наказания за незначительные преступления. Они было попытались внести в жизнь города свой стиль, но тут же были перемолоты общиной строителей-энтузиастов. Они, эти бывшие заключённые, никогда не были первыми строителями: они пришли уже в сложившуюся среду, и тех, кто не сумел встроиться в рабочий коллектив, вернули в те места, где работа идёт под конвоем. По некоторым оценкам, таких было около десяти процентов.

ВАЗ строился энтузиастами — не заключёнными Комзина, не романтиками длинного рубля поздних семидесятых.

1967 год, год, когда строительство по-настоящему развернулось, был частью того времени, когда общественный климат, сам стиль жизни в СССР мог включать в себя и настоящий энтузиазм, и воплощение мечты о городе-саде. Там рабочий мог успокаивать недовольного заместителя «премьер-министра», стоящего на краю котлована, заполненного мутной жижей: «Да не расстраивайтесь вы, товарищ, всё сделаем. Откачаем воду, нешто мы позволим наш труд губить?»

Понятно, что не один Поляков обеспечил эту возможность, но он оказался как бы регулировщиком между двумя потоками — осознанным движением автостроителей к культурной жизни и работе и теми высокопоставленными чиновниками, что помогали ему и его прикрывали.

История про Комзина и Булганина уже была рассказана. А теперь расскажем почти зеркальную историю про Полякова и Владимира Николаевича Новикова[11], бывшего тогда (как и Булганин в своё время) заместителем Председателем Совета министров СССР.

Он тоже проникся мыслью о том, чтобы строя город и завод, «постараться без бараков, халуп да «шанхаев» обойтись». Через много лет Новиков рассказывал, что единственной уступкой «временности» были несколько железнодорожных составов с военными строителями, что уступил стройке министр обороны Малиновский. Для строительства жилья заключили договоры с московскими организациями, и пошли по Волге караваны барж с железобетонными конструкциями.

По словам Новикова, к началу семидесятых годов в новой части Тольятти — в Автозаводском районе вводили в строй по 300 тысяч квадратных метров жилья, что не на много уступало аналогичному показателю второй северной столицы — Ленинграда.

Потом Новиков вспоминал в интервью: «Правда, все это мне потом едва боком не вышло. Завод уже работал вовсю, когда кое-кто из моих «доброхотов», решив, что я закачался и надо лишь подтолкнуть, сочинил в ЦК внушительную «телегу»: Новиков-де пустил на ветер в Тольятти (хорошо ещё не присвоил) 300 миллионов рублей. Туда все сгребли — и столовые вазовские, и улучшенную отделку квартир, и гаражи эти подземные, и бесплатную перевозку строителей и монтажников на площадку, и базы стройиндустрии, и ещё всякие другие самоуправства-нарушения, как им виделось. После такой бумаги хоть руки на себя накладывай: враг народа и государства. Только время-то уже другое было. Специальная комиссия все мои тольяттинские «прегрешения» проверила, все миллионы сосчитала. А чего их считать, они же на глазах.

При разборе Алексей Николаевич Косыгин так и сказал: «Что из этих миллионов пропито, на личные дачи пущено? Нет такого? На людей все пошло? И люди это оценили — ВАЗ уже дал нам прибыли 2,5 миллиарда рублей. Будем считать, перерасход возвращён с процентами. Есть предложение — снять вопрос с обсуждения. Зачем зря человека, хорошего работника, который не побоялся ответственность на себя брать, ещё тут терзать?» Единодушно проголосовали»^{78}.

Так повторялась история — не фарсом. Правильно повторялась — в человеческом ключе. В этом особая роль Полякова, роль хозяйственника, который смотрит на свою задачу как на проблему, что связана с десятком других, взвешивает все изменения, все последствия своих решений. Нет, Поляков отвечал за строительство автогиганта — с него бы и спросили за автомобильный завод и производство. Но на деле он со своими товарищами построил ещё и принципиально новый город. Потом Поляков мог уже экономить, ему могли напоминать о так и недостроенной бане в Автозаводском районе (это, кстати, ещё раз показывает уровень связки генерального директора и города). А ещё позже, на рубеже веков, он мог специально прийти к Николаю Дмитриевичу Уткину, мэру Тольятти, и просить ускорить строительство гостиницы.