Поляков

Один инженер из-под Костромы, ставший экономическим консультантом и много лет работающий в автомобильной промышленности, рассказывал, что во времена его детства навалился на Кострому голод. Тогда даже в Горьком, где ритмично сходили с конвейера новенькие ГАЗы, хорошие и надёжные машины для сельского хозяйства, стояли ночами очереди за мукой, а в костромской глубинке на просёлочную дорогу ложились мужики из окрестных деревень, чтобы остановить фургон с хлебом. Он и останавливался. Крестьяне связывали шофёра и экспедитора, чтобы тех не судили слишком строго, и уносили хлеб по деревням.

Экономического консультанта, бывшего тогда обыкновенным мальчишкой, бабушка заставляла ловить рыбу. Летом он собирал грибы и ягоды, а вот зимой приходилось добывать из-подо льда рыбу. Рано утром он собирался и шёл к своей лунке на реке. Шёл и вспоминал свой день рождения, когда ему исполнилось пять лет и он в последний раз наелся досыта.

Объяснений этой истории можно придумать множество. Могла засбоить вся система — в момент перетряхивания кадров и структур. Вспышки голода возникали в волжском регионе время от времени, и каждый случай надо рассматривать отдельно. Для нас важно, что вера людей всё время испытывалась на прочность.

Так или иначе, но когда после смещения Хрущёва Л. И. Брежнев на мартовском (1965) пленуме ЦК КПСС делал доклад «О неотложных мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства в СССР», оценка состоянию сельского хозяйства страны была дана крайне нелестная. Говорили о полном провале сельскохозяйственной политики — рост валовой продукции в сельском хозяйстве, который, по планам, с 1959 до 1965 года должен был увеличиться на 70 процентов, увеличился только на 10 процентов, урожайность падала, производство зерна на душу населения снизилось. В СССР очень долгое время все показатели сравнивали с 1913 годом — последним годом перед началом Первой мировой войны, перед революцией и установлением советской власти. Так вот, если в 1913 году на одного человека в России производилось 540 килограммов зерна, а в 1958 году — 651 килограмм, то уже в 1963 году этот показатель снизился до 573 килограммов — и боялись, как бы не скатиться на дореволюционный уровень^{50}. Брежнев, политической задачей которого, разумеется, было обвинить во всех бедах Хрущёва, назвал три главных обстоятельства, приведших к падению темпов развития сельского хозяйства: 1) волюнтаристские методы управления, игнорирование экономического стимулирования; 2) отсутствие грамотной ценовой политики; 3) низкий уровень культуры земледелия, отсутствие государственной политики повышения плодородия почв^{51}.

Как видно, во многом эту ситуацию связывали со структурными несогласованиями и потерей управления. С промышленностью всё было понятнее, но дни совнархозов всё равно были сочтены.

Понимал ли Поляков двойственность своего положения в совнархозе? Безусловно, он понимал временность этой ситуации, но стимулировать производство можно было даже в условиях временной работы. Не говоря уже о том, что его опыт руководства разнородными промышленными заводами, фабриками и отдельными производствами был уникален.

Рассказывают, что однажды он принёс со службы бюстгальтер, и выяснилось, что он разбирается в его швах и застёжках лучше, чем присутствовавшие в доме женщины. А что? Бюстгальтер был продукцией, бюстгальтер нужно было делать, а для того, чтобы делать осознанно, чтобы вынести решение, нужно было вникнуть в детали, то есть в каждый стежок. И никакого недоумения у людей, по-настоящему знавших Виктора Николаевича Полякова, это не вызвало. Если нужно было бы делать колбасу, он бы изучил её химический состав и расспросил десяток референтов — от животноводов до кулинаров.

Но уже как-то иначе застучали политические часы СССР. Что-то в них ускорилось, пропустив удар, вздрогнули стрелки, качнулись гири.

За время руководства страной Н. С. Хрущёв настроил против себя огромное количество людей. Военные ополчились на него в связи с миллионными и спешными сокращениями армии и безумием военного планирования, художники и писатели за известные гонения на формалистов, унижение Пастернака, знаменитое «Педерасты!», брошенное на художественной выставке, и массу других глупостей, крестьянство, воспрянувшее было с отменой паспортов, — за придавившее их налоговое бремя (чуть не на каждую курицу). Но главное, на Хрущёва обиделась вся партийная номенклатура: одни из-за страха за своё место и привилегии, другие — из-за того, что не могли служить своему делу, не оглядываясь на метания первого человека в государстве.

И вот Хрущёв оказался на даче, с лейкой и лопатой в руках. Это было почти античное развитие сюжета, когда правитель оказывается вдруг в имении среди капустных кочанов.

Несколько раз в частных беседах Хрущёв обмолвился, что главной своей заслугой считает именно тот факт, что он, первое лицо страны, смог уйти на пенсию, а не умереть на посту или оказаться с дыркой в голове по приговору скорого суда или даже без оного.