Полет сокола

– Мы что, будем здесь спать?

Зуга в ответ только фыркнул.

– На ужин будет мед, – распорядился он.

Впервые за долгое время майор не уснул привычным крепким сном охотника. Он долго ворочался под тонким одеялом, а перед глазами проплывали золотые идолы и каменные сокровищницы, выстроенные из громадных обтесанных блоков.

На дымчато-перламутровом рассветном небе возникли очертания вершины стены, и Зуга возобновил поиски. Накануне, пребывая в эйфории от внезапного открытия, он второпях не разглядел примечательного места, расположенного всего в нескольких шагах от лагеря. Этот участок прежде вырубали, и ползучие растения выросли заново, еще гуще, чем прежде. Следы топора ясно виднелись на старых засохших стеблях.

– Ян Черут, – окликнул Зуга сержанта, который возился с завтраком у костра. – Убери-ка этот мусор!

Он указал на густую поросль у стены, и готтентот послушно побрел за топором. Подумав, Зуга пришел к выводу, что оставить эти зарубки на стеблях лиан мог лишь один человек. Фуллер Баллантайн снова указывал ему дорогу, но на этот раз Зуга не испытал досады: идти по отцовским следам было не внове, да и волнение на пороге новых открытий притупляло боль.

– Живее! – крикнул он сержанту.

– Стена стоит тут тысячу лет, едва ли она рухнет прямо сейчас, – язвительно буркнул готтентот и, поплевав на ладони, взмахнул топором.

С утра Ян Черут выглядел повеселее. Он благополучно провел ночь в зловещем месте, не узрев ни одного демона, к тому же майор, пока не мог уснуть, долго рассказывал ему о несметных сокровищах, которые ждут за стеной. Подавленная на время алчность снова расцвела в душе готтентота пышным цветом, он уже видел, как с карманами, набитыми золотом, сидит в своей любимой кейптаунской таверне в окружении дюжины желтых, как масло, готтентотских красавиц. Прижимаясь к удачливому сержанту, они, затаив дыхание, слушают его рассказ, а бармен ломает сургучную печать на очередной бутылке капского бренди. Теперь энтузиазм бравого вояки не уступал рвению майора.

Зуга пригнулся и всмотрелся в проход, прорубленный в густом кустарнике, где еще попадались следы топора Фуллера Баллантайна. Впереди различались округлые очертания портала и гранитные ступеньки, ведущие к узкой двери.

За долгие столетия тысячи босых ног истерли и отполировали ступени, но сами ворота были завалены камнями и щебнем. Небрежная и торопливая работа резко отличалась от аккуратной кладки основной стены – возможно, обитатели крепости спешили, ожидая нападения врага. Кто-то, скорее всего Фуллер Баллантайн, разобрал завал настолько, чтобы можно было пройти. Спотыкаясь о щебень, Зуга протиснулся в щель – проход резко поворачивал влево, переходя в узкий, густо заросший коридор между стенами под открытым небом.

Снова разочарование! Чтобы попасть в заброшенный город с его чудесами и сокровищами, требовались долгие часы тяжелого труда. С тех пор как этой дорогой прошел старший Баллантайн, прошло по крайней мере года четыре, и проход исчез, словно его и не было. Кое-где каменная кладка обрушилась, и в таких местах Зуга пробирался осторожно. После пещеры Умлимо страх перед змеями не оставлял его. Узкий длинный проход, очевидно, служивший дополнительным средством защиты, следовал за изгибом главной стены, а затем выводил на широкую площадку, так же густо заросшую колючим кустарником. Впереди возвышалась цилиндрическая башня, сложенная из гранитных блоков в пятнах лишайника. Огромное сооружение, казалось, достает до самых облаков.

Нетерпеливо прорубая дорогу сквозь кусты и ползучие растения, майор пробирался через площадку. На полпути он заметил другую башню, как две капли воды похожую на первую, которая поначалу заслоняла ее. Сердце отчаянно заколотилось, и вовсе не от тяжелой работы с топором. Безусловно, башни – это центр странного древнего города, именно в них и хранится ключ к тайне!

Замечтавшись, Зуга споткнулся и упал на колени, порвав брюки и сильно ободрав ногу. От неожиданности он выронил топор, выругался и попытался нащупать его среди переплетения корней и веток, невольно обратив внимание на камень, о который споткнулся. Это не был гранит, послуживший материалом для стены и башен. Не вставая с колен, майор топором расчистил кустарник и похолодел: камень оказался статуей!

Ян Черут, шедший следом, опустился на колени и принялся голыми руками вырывать растения. Статуя была невелика, весом вряд ли больше сотни фунтов. Вырезанная из шелковистого стеатита – зеленоватого мыльного камня, – она стояла на постаменте, украшенном нехитрым узором из треугольников, похожем на ряд акульих зубов.

Голова изваяния была отбита, словно кувалдой, хотя, вероятнее всего, молотком послужил булыжник. Туловище осталось в целости – оно принадлежало хищной птице со сложенными крыльями, готовой взлететь.

Зуга засунул руку за пазуху и достал талисман из слоновой кости на кожаном шнурке, который снял с тела вождя машона, убитого в ущелье на слоновой дороге. Положив вещицу на ладонь, он внимательно сравнил ее со статуей. Готтентот восхищенно пробормотал:

– Та же самая птица!