Полет дикого гуся. Изыскания в области мифологии

И тот сказал ему: «Два знания должны быть познаны, – говорят знатоки Брахмана, – высшее и низшее».

Низшее здесь – это Ригведа, Яджурведа, Самаведа, Атхарваведа, [знание] произношения, обрядов, грамматики, толкования слов, метрики, науки о светилах. Высшее же – то, которым постигается непреходящее⁴⁰.

Пребывание в глубине незнания, [но] считая себя разумными и учеными,

Мучимые скитаются дураки, словно слепцы, ведомые слепцом.

Пребывая в многообразном незнании, невежественные полагают: «Мы достигли цели»;

Исполняющие обряды не постигают [истины] и поэтому, страдая от привязанностей, гибнут, когда истощаются миры.

Считая жертвоприношения и [прочие] благочестивые дела самым важным, ослепленные не знают иного блага;

Насладившись на вершине небес благодаря добрым делам, они [снова] вступают в этот или еще более низкий мир.

Те же, которые с верой предаются в лесу подвижничеству, успокоенные, знающие, ведущие жизнь нищенствующих монахов,

Идут, безгрешные, через врата солнца [туда], где – тот бессмертный пуруша, негибнущий Атман⁴¹.

В Индии целью считается родиться из лона мифа, а не оставаться в нем; и тот, кто достиг этого второго рождения, является по-настоящему дважды рожденным, освободившимся от педагогических механизмов общества, соблазнов и опасностей мифов, обычных надежд на прибыль и награду. Он по-настоящему свободен (мукти), освобожден при жизни (дживан мукти); он – спокойный супермен, кажущийся существом из другого мира меж нас с нашими «детсадовскими» представлениями о жизни.

Несомненно, идея второго рождения характерна и для христианства, его символизирует крещение. «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. <…> рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух» (Ин. 3:5, 3:6). Трудно найти более ясное изложение идеи двух лон: лона животного и лона очищенного человека.

Однако в рамках христианской традиции всегда существовала тенденция придавать анафеме прямые намеки на второе рождение, и в результате идея перерождения, как выхода за рамки мифологии, была сокрыта. Тогда как на Востоке – в Индии, Тибете, Китае, Японии, Индокитае и Индонезии – подразумевается, что каждый в своем последнем воплощении должен выйти из лона мифа, переступить последний порог и встать одесную богов. В иудео-христианской и мусульманской традициях Бог – Отец, рядом с которым никто не смеет находиться. Возможно, в результате этого мы видим разницу между мужественной и инфантильной набожностью Востока и Запада соответственно. В земле дважды рожденных человек в конечном итоге становится выше бога, в то время как на Западе даже святой обязан оставаться внутри церкви, а второй раз родиться можно только для церкви, а не из нее. Историческим результатом этого стало разрушение в XV веке второго лона христианской церкви.

Едва ли есть необходимость приводить примеры мотива перерождения, которых существует огромное количество в философиях и религиозных ритуалах по всему миру. Философия неоплатоников и даосов, греческие мистерии, мифы и ритуалы Финикии, Месопотамии и Египта, а также германцев, кельтов и майя подтверждают мои слова. Это если не вспоминать культы и ритуалы первобытных людей. «Жизнь и смерть, – как пишет Рохейм, – суть основа всех ритуалов инициации»⁴².

В племени Кераки из Новой Гвинеи важную роль в обрядах инициации играют турндуны (ритуальные музыкальные инструменты). Представим такую картину: мальчики сидят, старики закрывают их глаза ладонями, раздаются звуки турндуна. Мальчики думают, что слышат голос их божественного предка крокодила; звук приближается, как будто бы чудовище подходит ближе, чтобы проглотить их, и когда звук раздается прямо над ухом, старики открывают мальчикам глаза⁴³. Так они неожиданно узнают, откуда доносился звук, который с самого детства они считали чудовищным голосом божества.