Полет аистов

– Через год Бём вернулся... в этот раз он приехал инспектировать алмазные шахты... снова по поручению Бокассы... Алмазные жилы залегали за территорией большого лесопильного завода, на краю джунглей... Ты знаешь, что такое густой лес, хозяин? Нет? Поверь мне, он и вправду очень густой... – Жозеф округлил руки, изображая контуры деревьев. Его «р-р-р» грохотало, как кавалерийская атака. – Но Бём не боялся... Бём никогда не боялся... Он хотел пойти на юг... он искал проводника... Я хорошо знал лес и пигмеев... Я даже говорил на языке пигмеев ака... Бём выбрал меня...

– На территории алмазных приисков есть белые?

– Только один... Клеман... Совсем сумасшедший тип... он женился на одной из ака... Он не имел никакой власти... Все было в полном беспорядке...

– Значит, в этих жилах находили красивые камни?

– Самые красивые алмазы в мире, хозяин... Стоило только сунуть руки в болото... Для этого Бокасса и послал Бёма... – Мконта пронзительно хихикнул. – Бокасса обожал драгоценные камни!

Жозеф отхлебнул еще кофе, потом уставился на мои круассаны. Я придвинул ему тарелку. Он продолжал с набитым ртом:

– В том году Бём задержался на целых четыре месяца... сначала поиграл в «хлопни негра»... Потом организовал по-новому работу на прииске, поменял технику... Он делал все, как надо, можешь мне поверить... Когда начался сезон дождей, он опять уехал в Банги... А потом каждый год приезжал в одно и то же время... «Приехал вас проверить», как он говорил...

– Это тогда он использовал кусачки?

– Ты знаешь эту историю, хозяин? На самом деле, про клещи люди многое приврали. Я видел это только один раз, в лагере у лесопилки... И наказал он так не вора, а насильника... Одного подлеца, который изнасиловал девочку и бросил ее в лесу умирать.

– Расскажи, как все это было.

Отвращение на лице Мконты стало еще заметнее. Он взял второй круассан.

– Это было страшно. Очень страшно. Два человека держали убийцу, прижав его животом к земле и подняв его ноги вверх... он смотрел на нас, как зверь, попавший в капкан... он тихонько вскрикивал, словно ему не верилось в то, что с ним происходит... Тогда пришел Нгакола с огромными кусачками в руках... он раздвинул их и разом зажал в них пятку преступника... хрясь! тот тип как закричит... кусачки сжались еще раз, и все... сухожилий как не бывало... я видел его ноги, хозяин... в это невозможно поверить... они болтались на лодыжках... и кости торчали... кровь повсюду... рой мух... вся деревня замерла... Макс Бём стоял рядом... вся рубашка в крови... лицо бледное, все в поту... Правда, хозяин, я никогда этого не забуду... потом, не говоря ни слова, Нгакола пинком перевернул того человека на спину, взял кусачки и отхватил ими то, что у насильника было между ног...

В горле у меня стоял ком.

– Значит, Бём был таким жестоким?

– Он был грубым, это так... Но по-своему справедливым... Он никогда не вел себя как садист или как расист.

– Макс Бём не был расистом? Он не презирал черных?

– Нет, конечно. Бём был негодяй, но не расист. Нгакола жил с нами и нас уважал. Он говорил на санго и любил лес. Не говоря уж об этом самом.

– О чем?

– О бабах. О постели. Бём обожал черных женщин. – Жозеф замахал рукой, словно обжегся, едва подумав об этом.

Я продолжал свои расспросы:

– Бём воровал алмазы?

– Бём? Воровал? Никогда в жизни. Я же тебе сказал: Макс был справедливый...

– Но он ведь руководил незаконной торговлей Бокассы, разве нет?

– Он иначе смотрел на это... Он был помешан на порядке, на дисциплине... Он хотел, чтобы работа шла без сучка без задоринки... А кто потом забирал алмазы, кто получал за них деньги, ему было наплевать... Это его не интересовало. Он считал, что все это не для него, что это негритянские хитрости...

Интересно, Макс Бём так тщательно скрывал свои делишки или просто тогда еще не начал заниматься незаконной торговлей?

– Жозеф, а ты знал, что Макс Бём увлекался орнитологией ?

– Ты хочешь сказать, птицами? Да, конечно, хозяин. – Жозеф рассмеялся, сверкнув зубами. – Я ходил с ним смотреть на аистов.

– Куда?

– В Байангу, на запад, за лесопильный завод. Туда прилетали тысячи аистов. Они ели кузнечиков и разных мелких животных. – Жозеф снова расхохотался. – А жители Байанги ели аистов! Бём не мог этого вынести. Он убедил Бокассу основать там заповедник. И многие гектары лесов и саванны тут же были объявлены неприкосновенными. Я этого никогда не понимал. Лес – он ведь для всех! Тогда в Байанге стали охранять слонов, горилл, баранов бонго, газелей. И аистов тоже.

Итак, швейцарец сумел защитить своих птиц. Собирался ли он использовать их для контрабанды алмазов? Во всяком случае, обмен состоялся: Бокассе – алмазы, Бёму – птицы.

–Ты знал семью Макса Бёма?