Полет аистов

Я никогда не вспоминал ни о прошлом, ни о погибших родителях – это были «белые пятна» моей жизни. Моя семья меня не интересовала. Ни верность отца своему призванию, ни самоотверженность матери, последовавшей за супругом, ни даже брат, который был старше меня на два года и заживо сгорел во время пожара. Наверное, я просто прятался за этим равнодушием. И часто сравнивал его с бесчувственностью моих рук. Выше кистей они все прекрасно ощущали. А внизу – ничего определенного. Словно по запястьям проходила невидимая граница, отрезавшая мои ладони от чувственного мира. С моей памятью произошло то же самое. Я помнил свое прошлое примерно до шестилетнего возраста. Дальше – полоса пустоты, небытия, смерти. Мои руки обгорели. Душа тоже. Плоть и дух зарубцевались, и излечили их одни и те же лекарства – забвение и бесчувственность.

Вдруг я остановился. Передо мной был уже не берег реки. Я шагал вдоль широкой, слабо освещенной улицы. Подняв глаза, я вгляделся в табличку, висевшую на решетчатом заборе. И вздрогнул всем телом. Авеню де Франс. Не отдавая себе отчета, я бессознательно куда-то брел, и мои ноги сами привели меня на место трагедии – туда, где в 1965 году в ночь святого Сильвестра моих родителей прикончили обезумевшие убийцы.

32

На следующее утро, когда я завтракал в тени широкого тента, меня окликнул незнакомый голос:

– Мсье Луи Антиош?

Я поднял глаза. Передо мной стоял человек лет пятидесяти. Он был невысокий, широкоплечий, одетый в рубашку и брюки цвета хаки. Весь его вид внушал бесспорное уважение. Я вспомнил Макса Бёма, его телосложение, его манеру одеваться. Эти два человека очень походили друг на друга. С той лишь разницей, что мой собеседник был черен, как английский зонтик.

– Он самый. А вы кто?

– Жозеф Мконта. Отец Габриэля из Горнопромышленного общества.

Я вскочил и подвинул ему стул:

– Да, конечно. Садитесь, пожалуйста.

Жозеф Мконта уселся и сложил руки на животе. Он с любопытством озирался, вертя головой на короткой шее. У него была приплюснутая физиономия, нос с широкими ноздрями, ласковые влажные глаза. Однако его поджатые губы кривились, придавая лицу выражение отвращения.

– Выпьете чего-нибудь? Кофе? Чаю?

– Спасибо, кофе.

Мконта тоже украдкой разглядывал меня. Принесли кофе. После банальных слов о стране, погоде и путешествии Жозеф вдруг поспешно проговорил:

– Вы собираете сведения о Максе Бёме?

– Совершенно верно.

– Почему вы им интересуетесь?

– Макс был моим другом. Я познакомился с ним в Швейцарии, незадолго до его смерти.

– Макс Бём умер?

– Да, месяц назад, от сердечного приступа.

Судя по всему, эта новость его не удивила.

– Значит, часики остановились.

Он помолчал, потом спросил:

– Что вас интересует?

– Все. Чем он занимался в Центральной Африке, как жил, почему уехал.

– Вы ведете расследование?

– И да, и нет. Я просто хочу получше его узнать, пусть даже его уже нет в живых.

Мконта подозрительно спросил:

– Вы полицейский?

– Вовсе нет. Все, что вы мне расскажете, останется между нами. Даю вам слово.

– Надеюсь, вы умеете быть благодарным?

Я вопросительно посмотрел на него. Мконта терпеливо объяснил:

– Я имею в виду: несколько хрустящих бумажек...

– Все зависит от того, что вы мне расскажете, – возразил я.

– Я хорошо знал старину Макса...

Поторговавшись несколько минут, мы договорились «по-дружески». С этого момента Жозеф стал обращаться ко мне на «ты». Он обладал бурным красноречием. Слова сыпались из него и перекатывались, словно шарики в воде.

– Хозяин, Макс Бём, был странный человек... Здесь никто не звал его Бёмом... Только «Нгакола» – белый колдун...

– Почему его так называли?

– Бём владел силой... Она пряталась у него под волосами... волосы были совсем белые... и росли прямо вверх... как пучок кокоса, понимаешь? Они-то и давали ему силу... Он видел каждого насквозь... Он разоблачал тех, кто воровал алмазы... всегда... Никто не мог ему противостоять... никто... он был очень сильный человек... очень сильный... но он был на стороне ночи...

– Что это значит?

– Он жил во мраке... Его дух... его дух жил во мраке...

Мконта отпил маленький глоток кофе.

– Как ты познакомился с Максом Бёмом?

– В семьдесят третьем... перед сезоном засухи... Макс Бём приехал в мою деревню, в Баганду, на краю леса... его послал Бокасса... Он должен был следить за плантациями кофе... в те годы воры уносили весь урожай... за несколько недель Бём с ними покончил.

– Каким образом?

– Он выследил вора, избил его, потом притащил в деревню, на площадь... потом схватил кол – такой, какими делают лунки для посадки зерна, – и проткнул ему барабанные перепонки...

– Ну а дальше? – запинаясь, спросил я.

– Дальше... больше никто в Баганду не воровал кофейные зерна.

– С ним кто-нибудь был?

– Нет... он был один... Макс Бём никого не боялся.

Заявиться в одиночку на площадь лесной деревни и в присутствии мбака пытать их соплеменника! Смелости Бёму было не занимать. Жозеф продолжал: