Похоже, это любовь

И пусть Ник сообщения оценил, они были необязательны. Никто его ни к чему не принуждал, и у него не было сомнений, что любой другой агент из чикагского отделения принял бы аналогичное решение. Это часть работы, на которую все они подписались. Если бы он ожидал, чтобы во время секретных заданий его баловали и нянчили, пошел бы работать в ЦРУ.

Зазвонил телефон, как только Ник затолкал его обратно в пальто. Он проверил номер – звонил его брат Мэтт – и ответил.

– Как чувствовал, что ты позвонишь.

– Кто-нибудь говорил тебе, какой ты баклан?

Ник усмехнулся этой шутке для «своих». Когда он и его братья были моложе, как-то раз они увлеклись и «нечаянно» зафутболили три мяча в окна второго этажа дома Томми Анголини. После того, как тот во время большой перемены заявил, что шотландские бакланы ни фига не умеют обращаться с мячом. Томми ошибся по двум пунктам: во-первых, он не знал, что они полушотландские бакланы, и, во-вторых, поставил под сомнение спортивную доблесть братьев Маккол.

Не удивительно, что капелька беззлобного веселья не только положила конец трепу Томми Анголини, но и знатно раздраконила их отца. В то время он служил сержантом в отделении полиции Нью-Йорка. Отец повязал Ника с братьями, доставил их в шестьдесят третий участок и закрыл в пустой камере.

На шесть часов.

Излишне говорить, что после этого случая у всех братьев Маккол развилось здоровое понимание преимуществ быть законопослушным десяти-, девяти- и семилеткой. Единственным человеком, которого больше всех травмировало пребывание детишек в карцере, оказалась их мать. Все шесть часов она плакала, отказывалась разговаривать с их отцом и готовила лазанью и канноли – тремя порциями которых практически напичкала каждого из сыновей, когда те вернулись из Большого дома.

– Последний, назвавший меня так человек наблюдал, как три футбольных мяча пробивают окна его гостиной, – откликнулся Ник.

– Поскольку добраться до Нью-Йорка и спасти свою жизнь, ты, судя по всему, не можешь, я не слишком уж беспокоюсь, – съязвил Мэтт. – Ты лучше спасешь мир от биологической атаки или сорвешь заговор с целью убить президента.

– Не-а. Это в планах на следующую неделю.

– Серьезно, Ник – ты даже ради праздника Ма не можешь приехать? Мы месяцами это планировали.

Чувствуя себя первостатейным козлом, Ник отвлекся на зеркало заднего вида и проверил, нет ли кого на хвосте.

– Знаю. Но произошло нечто такое, из-за чего я не смог уехать. Придется искать какой-то способ уладить все с Ма. Как плохо она восприняла эту новость?

– Сказала, что больше не будет слать тебе почтой соус для аррабиатты, – сообщил Мэтт.

Ник присвистнул. Должно быть, его мать по-настоящему сердита, раз угрожает перекрыть поставку домашней еды. Плохо дело.

– Только если ты внезапно не объявишь, что завел подружку или собираешься жениться или что-то в таком духе, полагаю, придется тебе какое-то время числиться в ее черном списке, – хохотнул Мэтт. Будучи средним ребенком в семье и миротворцем по натуре, он недолго дулся. – Ма буквально бредит внуками, ну, ты сам знаешь. Стоит мне только упомянуть, что я пригласил женщину выпить, как она тут же звонит отцу Тому и спрашивает, в какие дни церковь свободна для венчаний.

– К сожалению, никаких грядущих объявлений с моей стороны не предвидится, поэтому пребывать мне в немилости.

Ник, как ни странно, поймал себя на мысли, а что бы его мать подумала о Джордан.

Сложно сказать, что бы ее больше шокировало: миллиардное наследство или брат-уголовник. Если бы это вообще имело значение.

– Я планирую приехать, как только закончу это задание. Если Ма не пустит меня на порог, могу я завалиться к тебе?

– Конечно. И не волнуйся о Ма, – успокоил Мэтт. – Я скажу ей, что появилась новая симпатичная помощница окружного прокурора, с которой я столкнулся на станции. Это на какое-то время отвлечет ее от бестолковой пародии на сына вроде тебя.

– Спасибо. И из любопытства, ты серьезно познакомился с новой симпатичной помощницей окружного прокурора?

Голос его брата стал лукавым:

– Больше, чем просто с симпатичной. Ты же знаешь, я тащусь от женщин на высоких каблуках и в строгих костюмах. Эй, с тобой хочет поговорить Энтони. Вот он.

Ник слышал приглушенные звуки, пока Мэтт передавал трубку, а затем на линии появился его младший брат.

– Эй, кто-нибудь говорил тебе, какой ты баклан?

И понеслось.

Глава 16

После волнительных выходных возвращение к обычным трудовым будням вызывало у Джордан странные ощущения. Весь день в магазине она чувствовала себя как на иголках, ожидая, будто что-то случится, и расследование примет какой-нибудь непредвиденный поворот: Ксандер обнаружит в своем кабинете записывающие устройства; Меркс выйдет на реальную личность Ника; ФБР, по непонятной причине, примет решение отменить всю затею.

Ничего не произошло.