Похищение Европы

«Как они его?» – недоумевал Ефим. Он никак не мог понять, что Агуреев сделал с катером. Но практически не сомневался в том, что это сделал именно Агуреев.

* * *

Однако войнушка еще не закончилась. С кормы «Океанской звезды», оставляя огненный след, вылетели две кометы с небольшой черной головой-ядром. Третья стартовала примерно с середины судна, с технической палубы.

В каботажник попала только одна. Зато взрыв был сильный, а после того как все обломки, подброшенные вверх, упали на палубу и в воду, стало ясно, что маленький транспортник горит.

Мирный российский лайнер изверг из себя еще один залп, но теперь ни одна «малютка» – а это были именно они – не прошла мимо цели: видно, наводчики поняли, как это делается. Правда, один из стрелков был, похоже, научен задолго до сегодняшних стрельб.

Второй залп дал впечатляющие результаты: каботажник затянулся сизым дымом, сквозь который пробивались веселые языки пламени.

* * *

Но это была еще не победа. Яхта начала быстро разворачиваться, и на ее подсвеченной корме, после того как матросы раскидали тряпье и картон, Ефим даже без бинокля разглядел спаренную пушку.

* * *

– «Зушка», мать твою! – агуреевским голосом грянуло прямо над ухом Береславского. – Сейчас дадут нам просраться!

– Что такое «зушка»? – спросил Ефим. С приходом Агуреева ему стало не так страшно.

– Сейчас узнаешь, – зло рассмеялся Николай. – Ракет у нас больше нету! Говорил, надо еще оставить! – И тут же – растерянному Ефиму: – Быстро вниз! Корабль они не утопят, но палубы подметут!

* * *

Ефима не надо было упрашивать дважды. Вприпрыжку, как заяц, он помчался внутрь, скача по трапам так, как никогда в жизни еще не бегал.

Поэтому не увидел самого главного и интересного.

* * *

Яхта не сделала ни одного залпа из оружия, которым в свое время Николай Агуреев заработал свой первый орден. И которое его неразборчивая Родина в свое время продавала направо и налево. Да ладно бы продавала – просто дарила, стоило только получателю вякнуть, что он строит социализм.

* * *

Стрельбы не было вовсе не потому, что обитатели яхты решили не увеличивать количество жертв. Нет, конечно. Весь их бизнес строится именно на увеличении количества жертв, и вряд ли они стали бы его менять из-за такой мелочи, как наличие на пароходе штатского экипажа. Терроризм ведь и направлен против штатских. Иначе это уже и не терроризм вовсе.

Так что пушку навели, зарядили и без малого – пальнули.

А этим «малым» оказались один вертолет и три катера. Первую очередь дал как раз вертолет. Его пулемета хватило на то, чтобы расшугать обслугу «зушки».

А вот когда подоспели три катера – низкий рокот их моторов перекрыл даже гул вертолета – и дали залп из скорострельных шестиствольных пушек, тут уж мало не показалось.

Капитан яхты открытым текстом попросил пощады, а его час назад элегантное судно сейчас, изрешеченное, напоминало жителя пароходной свалки.

* * *

После скоротечного боя место сражения выглядело окончательно так: катер, использованный для высадки группы десанта, более не существовал. Каботажник еще напоминал о себе огнем и дымом, но тоже медленно тонул. И не было ясно, что бы могло этот процесс остановить: немногочисленная команда болталась в теплой воде, поддерживаемая спасжилетами, ее уже подбирали израильтяне.

Яхта же хотя тонуть и не собиралась, но, как боевая единица, навсегда выбыла из состава ВМС террористической организации. Зря пропали денежки.

* * *

На палубе же лайнера вовсю велась работа по уничтожению следов боестолкновения. Контейнеры были затоплены еще до прибытия патрульных катеров – Ефим очень надеялся, что пленные умерли до того, как ящики сбросили в воду. Палуба была тщательно вымыта, а неприятно раненный Алеха – срикошетившая мощная пуля раздробила ему сустав – надежно упрятан в одной из пустующих кают.

* * *

Через полчаса на борту появился большущий Миша из Новосибирска. Он некоторое время пытался выудить подробности из очевидцев, но в этом вовсе не преуспел. Покрутившись на «Звезде», Миша вынюхал все, что мог – слишком мало для каких-либо реальных выводов, – и, о чем-то пошушукавшись с Семеном Евсеевичем, покинул борт. Правда, уже перед трапом с удовольствием выпил с Агуреевым и Ефимом «отходную».

* * *

– Сразу видно нашего человека, – подмигнул Агуреев. – Не стал вякать, что на службе. Просто принял стакан.

– За упокой – пил. Как же теперь не выпить за здравие? Все же у него сегодня удача, – согласился Береславский. – Бандюков прикнокали, оружие в Газу не протащили. Мы молодцы.

– Ты уж – молодец, – улыбнулся Николай. – Все же нам сегодня отчаянно повезло, – задумчиво продолжил он. – Я думал – хана, сейчас врежут! Ума не приложу, как они так вовремя подоспели? Миша как носом учуял. Неужели Евсеич взял-таки у него радиомаячок?

– Не-а, – спокойно ответил Береславский.

– И я так думаю, – согласился Николай. – Он бы мне точно сказал. Он субординацию знает.

– Нет, он не брал, – сказал Ефим. Его, после перенесенных катаклизмов, как он говорил, «пробило на жрачку», и Береславский шумно жевал огромный трехслойный бутерброд.