Похищение Европы

Конечно, ему не удалось бы прожить двадцать рабочих лет в белых перчатках: приходилось и морскую переброску контрабанды прикрывать, и возить помаленьку наркотики для Европы – впрочем, не в таких количествах, чтобы в случае провала испортить с ней отношения.

Бывало, спускались с его судов – прямо в воду – молчаливые серьезные люди в гидрокостюмах. Далеко не все из них возвращались домой: израильтянам по понятным причинам не нравилось, когда ночные гости минировали их дома и детские сады. (Здесь Раззак должен был признать, что, по его сведениям, невернувшихся диверсантов было гораздо больше, чем вернувшихся. Разведка врага была весьма коварной, активно используя тот же инструмент убеждения, что и их противники, – деньги. В итоге гостей часто – слишком часто для того, чтобы быть простым совпадением, – прямо на месте высадки уже ждали специалисты, стреляющие из своих малокалиберных «беретт» так, что, как правило, хватало всего одного выстрела…)

* * *

Да, по большому счету жизнь Раззака совсем безрисковой не назовешь. Но риск, как правило, был все же относительным: сам Абдул, будучи талантливым менеджером и администратором, моряком не являлся и на борту своих судов жизнью и свободой не рисковал.

И, откровенно говоря, так и рассчитывал прожить свою трудовую жизнь на хорошей должности. Здесь его знания и навыки ценили, легко прощая некоторую аполитичность, или, другими словами, некоторый недостаток ненависти к проклятому Израилю вообще и евреям в частности.

* * *

Ан не удалось. Он помнил, как предательски дрогнули колени, когда его вызвали к всесильному шефу исламской контрразведки. Как по-настоящему называлась его должность, не знал никто. Зато не было ни одного жителя Газа, достигшего приличного общественного положения, который бы не знал о полномочиях этого человека. Ведь здесь тебе не проклятый Израиль: принять решение о физическом устранении предателя могли в течение пяти минут. И безо всякого суда – раз, и нет шпиона. (Или, например, конкурента. Или мужа понравившейся женщины. Или мало еще кого, кто каким-либо образом мешает власть имущему, – шпионом и коллаборационистом в автономии может стать каждый).

Кто-то назовет такой подход недемократичным – возможно. Зато он очень эффективен. В эпоху «интифад» нашли свою смерть тысячи арабов. Причины – разные: один, штрейкбрехер, открыл лавку во время всеобщей забастовки. Другой позволил поганые слова про любимого председателя. Третий… Да разве можно перечислить все причины! В итоге единодушие народных масс стало поистине удивительным. А также их послушание и готовность к любому исходу событий.

Поэтому в карательных акциях стреляли редко – не было нужды тратить патроны. Не сопротивлялся практически никто, безропотно позволяя себя зарезать или удавить на глазах несчастных близких.

* * *

Вот к такому «парню» предстояло идти – по вызову, добровольно в жизни бы не напросился! – хорошему специалисту и добропорядочному семьянину Абдулу Раззаку.

* * *

Всю аудиенцию с морского администратора, несмотря на включенные кондиционеры, градом катился пот. Как ни странно, боссу такая картина показалась приятной: ему нравилось, когда его боялись. Он даже счел возможным успокоить беднягу Раззака, заверив его в своем уважении и приязни. В другой момент подобное заявление окрылило бы чиновника: иметь такого покровителя в тяжелой и переменчивой палестинской жизни совсем не плохо. Но перед одобрительными словами босс успел выдать задание. И вот оно-то лишило Раззака сна и покоя.

* * *

…«Луиза» шла не быстро, однако практически не снижая хода. В итоге она проходила за сутки вполне приличное расстояние в 360 морских миль. А это значит, что еще сутки-двое – и судно войдет в родной порт Газа. Или не войдет, если произойдут какие-либо подозрительные накладки. В этом случае «Луиза» продефилирует мимо, направляясь вниз, к Суэцкому каналу, а перегруз будет осуществляться порциями, прямо на ходу. Мелкие суденышки перевезут все в тот же Газа.

В любом случае максимальная опасность рейса проявится именно на конечном участке. Так что сейчас еще можно расслабиться.

Но как же тут расслабишься, если агенты МОССАД мерещатся повсюду! Кто даст гарантию, что моряки уже не донесли, какой груз достался им в Атлантике? Хотя грузились, несмотря на заметное волнение, в открытом море.

В принципе не должны продать: все они палестинцы. Но доллары – и в Палестине доллары. И желание хорошо заработать может перевесить страх смерти, несмотря на постоянно бродящего по судну Али.

Должность этого человека также не была отражена в судовой роли. Зато все на борту знали, что в кобуре угрюмого парня, ни разу за время плавания не сошедшего на берег, лежит большой пистолет. А на боку – граната. Никто не сомневался, что случись проблема – и Али во имя Аллаха не пожалеет никого, в том числе самого себя.

* * *