Поглощенные сумраком

Он молча смотрит на меня, кажется, целую вечность. У меня снова начинает звенеть в голове. Потом он наклоняется ко мне и тихо спрашивает:

– Почему Стелла заманила вас вместе с остальными, Дебора? За что вы должны были покаяться перед ней?

Вот оно. Момент истины.

– Я видела автомобиль, который сбил ее ребенка и уехал с места происшествия.

Он удерживает мой взгляд, ожидая продолжения.

– Я не откликнулась, когда свидетелей просили явиться в полицию, – тихо говорю я. – Я боялась обращаться туда. В то время я занималась проституцией, и мой сутенер направлял меня на разные перекрестки для привлечения клиентов. Я была несовершеннолетней. Он внушал мне и другим девушкам, что если кто-то из нас обратится в полицию или вообще заговорит с полицейским, то он убьет нас. Мы верили ему. Одну девушку нашли мертвой после того, как он это сказал. Наверное, она о чем-то говорила с полицейскими.

– Значит, вы были той пропавшей свидетельницей, которая видела инцидент и забрала рюкзак сына Эстеллы Маршалл?

Я не отвечаю, потому что меня снова трясет.

– Вы забрали рюкзак, Дебора? Тот самый, о котором Стелла, или Эстелла Маршалл, говорила полицейским?

Я киваю.

– Почему?

– Я постоянно нуждалась в деньгах. Подумала, что в рюкзаке может оказаться что-нибудь ценное, вроде смартфона.

– Там было что-то ценное?

До меня доходит, что четырнадцать лет назад о смартфонах еще никто не слышал. Ужас снова трясет меня за плечи. Осторожнее, будь осторожнее!

– Нет. Только плюшевый мишка и книга с картинками.

Он не спросил меня о номерной табличке, и я не стала упоминать об этом. Кража такой улики выставила бы меня в самом дурном свете, как будто я действительно могла помочь в раскрытии преступления, но не сделала этого.

– Нам понадобятся ваши показания насчет событий того дня, Дебора. Вас это устраивает? Кстати, вам придется дать показания и нашим коллегам в Ванкувере.

– Меня накажут?

– Самое лучшее, что вы можете сделать, Дебора, – рассказать всю правду. Тогда ваше положение заметно улучшится.

Я судорожно вздыхаю и потираю руку. Поскольку он так и не задал вопрос о номерном знаке, скорее всего, полицейские так и не узнали о табличке, отлетевшей от бампера «БМВ» и пропавшей с места преступления.

– Как насчет Джекки Блант, Дэна Уитлока, Кэти Колбурн и Берта Кундеры? Почему Стелла заманила их в лесной дом? Она рассказывала об этом?

– Да. Дэн Уитлок был частным сыщиком, к которому обратился адвокат Стивена, чтобы найти меня. В свою очередь, Дэн Уитлок нанял Джекки Блант, которая запугала меня, но и дала денег, чтобы я убралась из города. Кэти Колбурн работала на телевидении и освещала это происшествие. Она осудила Стеллу за пренебрежение материнскими обязанностями и намекала на ее психическое расстройство. Стелла винила Кэти за потерю своего мужа и работы, а еще за то, что весь мир ополчился против нее. Ее называли дурной матерью и даже винили в гибели ее ребенка. – Я перевожу дыхание. – Она все потеряла. Абсолютно все.

– Вы жалеете ее?

Мои глаза снова наполняются слезами. Я молча киваю.

– Несмотря на то что она пыталась убить вас?

– Я… не знаю, что бы я сделала, если бы кто-то попытался причинить вред моему ребенку. А если бы потом меня еще и обвинили в небрежности…

– Как Стелле удалось найти всех вас?

– Не знаю. Мне известно лишь, что она нанимала частных сыщиков, которые годами работали на нее.

– Кто платил этим сыщикам?

– Понятия не имею. Она не говорила об этом. Пожалуйста, сержант Денье, вы же не обязаны сообщать моему жениху, что я занималась проституцией, правда? Пожалуйста. Я… у нас будет ребенок. Мы собираемся пожениться, сохранить ребенка, и я хочу начать новую жизнь. Я навсегда разделалась с прежней жизнью, сержант. Я приложила адские усилия; мне приходилось работать в два раза больше и усерднее по сравнению с остальными – и все это из-за моего прошлого. Я основала собственную компанию и теперь сама нанимаю людей на работу, потому что… – Я умолкаю.

Сосредоточься.

– Пожалуйста, – просто говорю я.

Он снова начинает щелкать ручкой. Клик-клак, клик-клак.

– Поэтому вы изменили свое имя?

Страх ударяет наотмашь, как пощечина. Я пытаюсь сглотнуть, но не могу.

– Да.

– Катарина Василева, – тихо говорит он.

Я холодею. Темнота начинает клубиться внутри, как чернила, налитые в сосуд с водой, – в сосуд моего тела, – и она выпускает липкие щупальца, копошащиеся внутри и оплетающие мой мозг.

– Я хотела начать новую жизнь, – шепчу я.

Мэйсон перелистывает свой блокнот и находит маркированный список.

– Вы родились в провинции Альберта, – читает он. – Трое старших братьев. Полицейское досье показывает, что ваш средний брат был найден убитым у сельской тропы недалеко от границы вашей семейной фермы. Было начато уголовное расследование, которое еще не закрыто.

Я с трудом глотаю, но молчу. Моя ненависть к этому человеку становится безграничной. Горечь в моем рту отдает тухлятиной.