Погаснет жизнь, но я останусь: Собрание сочинений

Да, я сказал тебе открыто,
Что мне любовь твоя нужна.
Ты опрокинула корыто —
Подруга, пленница, жена.

Стою. Сгораю. Счет мгновений
Ведут часы. Фортуна зла.
Ты от моих поползновений
Под шкаф тихонько поползла.

Там пыль, там остро пахнет мышью
Стою, потерян и забыт,
А из-под шкафа веет тишью
И туфля нищая торчит.

ПОЗДНИЕ СТИХИ, НЕ ВОШЕДШИЕ В СБОРНИКИ

НАВАЖДЕНИЕ

Не вернусь я на прежние тропы.
То, что было, – тому не бывать.
Не одну лишь Россию – Европу
Начинаю уже забывать.

Жизнь растрачена вся иль почти вся.
Говорю я себе самому:
Как в Америке я очутился,
Для чего и зачем? – Не пойму.

Навязали мне эту затею;
Знал, конечно, она не к добру.
Ни кола, ни двора не имею,
Да и сам я тут не ко двору.

СВЯТАЯ РУСЬ

Звучанье чисто, как свирель,
Молчанье грустно, как метель.

Свет веры – как волхвов звезда.
С тобою я всюду, навсегда.

КЛЕВЕТНИКАМ РОССИИ

Герои западной печати,
Которым русскость ни к чему,
Которым Родина некстати,
Не по душе, не по уму,
У вас одна была идейка,
Желанье жадное одно –
Чтоб, страха ради иудейска,
Стереть родимое пятно.
Подобны пуганой вороне
Иль стреляному воробью,
Вы, очевидно, не в уроне
В корыстном западном раю.
Бежали вы от диктатуры,
От ненавистной и крутой,
Чтоб праздновать спасенье шкуры,
Глумясь над отчей наготой.
Вдыхайте ж пошлость заграницы,
Чужой отрыжки торжество,
Отдавши ради чечевицы
Честь первородства своего.

В АМЕРИКЕ

Зовет на пышный брачный пир
Демократическая сводня.
На кой нам шут сдался сегодня
Весь этот микоянный мир!

Нас не прельстишь советским раем,
Как ни старайся, ни потей.
Публицистических статей
Мы даже в «Таймсе» не читаем.

Живем средь иностранных див,
Страдая от перееданья,
Глубокой старины преданья
В склерозных душах сохранив.

Бумага нежная шуршит,
И — говоря всерьез, не в шутку —
Свободы не дает желудку
Освобождение души.

Текут без резких изменений
За часом час, за годом год.
Мы, наконец, устали от
Освободительных движений.

Не станем мы учить вождей —
Руководителей свободы,
В такие сумрачные годы
Оставшись вовсе без идей.

Хотя в ушах у многих вата,
Всё ж осознать бы им пора,
Что нуклеарная игра
Последствиями хрущевата.

БЫВШИЙ ПЕЧОРИН

Что ни год, то моложе,
На десятке восьмом,
Без мундира — он всё же
Статным был молодцом.

Не умом жил, а чувством —
Без руля и ветрил,
С прирожденным беспутством
Княжий титул носил.

Был любителем истым
Трехэтажных словес.
Крайним слыл монархистом
Без царя в голове.

Есть и хуже, и лучше…
Всяк на разный покрой
В разобщении сущий
Эмигрантский герой.

ДВОЙНИК