Читаем Погаснет жизнь, но я останусь: Собрание сочинений полностью

Еще вспоминают о летеРяды заколоченных дач.Как много бывает на светеИ радостей, и неудач.Добраться бы к речке скорее,Пройти только этот лесок.Спадает, подкладкой белея,Осиновый желтый листок.Чирки пролетели высоко.Тяжелая стынет вода.Три кряквы видны у осоки, —Ползу осторожно туда.Прицелился, в землю врастая;Беспомощно щелкнул курок…Треск крыльев поднявшейся стаиИ дрожь подкосившихся ног.Темнеет холодная речка,Доносится филина стон.Вся жизнь — как сплошная осечка,Пустой, отсыревший пистон.<p><strong>ОДИНОЧЕСТВО</strong></p>Снег первый, нежный легче пухаЛетит на голые поля.Иду, и под ногами глухоСтучит остывшая земля.Я сам бежал сюда от страстныхЛюбимых рук, и вот одинБрожу с ружьем в просторах ясныхСредь вечереющих равнин.Теперь мне не горька утрата.Жизнь стала проще и ровней.Я даже не хочу возвратаТак быстро промелькнувших дней.Скорей туда, простясь с мечтами,Где листьев шелест, сосен стон,Где обнаженными ветвямиКачает почерневший клен.Лес полон шорохов и хруста,И резок ветер в октябре,А в сердце холодно и пусто,Как в лисьей брошенной норе.<p><strong>«Лесная глухая дорога…»</strong></p>Лесная глухая дорогаНа много неведомых верст.Веселая в сердце тревога.Река и бревенчатый мост.Что может быть лучше и слаще,Чем неба осеннего звонИ шепот таинственной чащи –Береза, и липа, и клен.За это охотно надолгоВсе блага земные отдашь.Висит за плечами двустволкаИ треплется старый ягдташ.<p><strong>ОХОТНИЧЬИ СТАНСЫ</strong></p>Звериные древние силыЖивут в нас с неведомых пор.Нам песни охотничьи милы,Нам дорог природы простор.Как только позволит работа,Уходим мы в глушь без дорог.Нам влажные губы болотаЦелуют подошвы сапог.Ночами тревожными яроСражается ветер с костром.С нас летнюю бронзу загараСмывает осенним дождем.Мы с гончими зиму встречаем.В морозном, застывшем лесуСобаки преследуют с лаемПо свежему следу лису.Нам сосен понятно молчанье.Холодная брезжит заря…Весной, затаивши дыханье,Мы слушаем песнь глухаря.Нам лес открывает объятья.Для нас зеленеют поля.Огромное, дикое счастьеДает своим детям земля.<p><strong>НА ОХОТУ</strong></p>Скрипнули доски крыльца.Первый снежок и рассвет.Узким копытом овцаРовный печатает след.Куры разрыли навоз.Дятел стучится о жердь.Тонкие ветви березВ небе раскинули сеть.За ночь утихла метель.Не сдобровать русакам!Гончий поджарый кобельС лаем бросается к нам.Ружья забравши, идемГумнами, через забор,Мерзлым колючим жнивьем —В запорошенный простор.<p><strong>ЧЕРНЫШ</strong></p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология