Читаем Поездка в Хиву полностью

Тем временем Назар запряг мое недавнее приобретение в тележку, стоявшую в губернаторском саду, и поехал искать кузнеца, чтобы подковать животных. Я не знал, какова будет дорога до Хивы, и на случай каменистой местности подковы были необходимы. Требовалось также купить торбы и попоны для лошадей. Два покрывала шли под седло, а третье натягивалось поверх него, чтобы мягче сидеть на деревянной конструкции. Подобная система, применяемая в степи, отлично себя зарекомендовала, поскольку лошади здесь практически не страдают от сбитых спин.

На следующий день я навестил коменданта с целью попрощаться и поблагодарить за всю его доброту. За разговором я узнал от него о том, что русские войска, наступавшие на Хиву, несли с собой только оружие и боеприпасы, а шинели и вещмешки перевозились верблюдами. Временами, рассказал он, солдаты совершали марш-броски по пятидесяти верст (тридцать три мили) в день. Жара стояла невыносимая, и войска на привалах получали только чай с галетами, поскольку мясо считалось вредным продуктом при долгой ходьбе на марше. Киргизы, по словам коменданта, в жаркую погоду живут исключительно на одном молоке, пуская своих овец под нож лишь зимою или когда в том возникает крайняя необходимость. Кочевые племена не выживут без своих отар, составляющих основу их благосостояния. Рогатого скота у них значительно меньше. При этом киргизы владеют множеством лошадей, и богатство человека здесь оценивается не в рублях, как в России, а количеством лошадей и овец, какими он обладает.

– Боюсь, путешествие вам предстоит в сильный мороз, – сказал старый офицер, пожимая мне руку на прощание. – Вчера температура упала до сорока градусов. Даже в доме было холодно. Печь топили нещадно, и в шубах сидели целый день, однако при этом все же мерзли.

Зима в тот год выдалась редкая даже для степных мест. Возле губернаторского дома я увидел киргизов, разбивавших в саду кибитку, чтобы я мог с ней ознакомиться, – так вот даже они жаловались на мороз не меньше, чем русские.

<p>Глава XXI</p>

Водный маршрут от Казалинска до Петро-Александровска – Маршрут из Иркибая – Маршрут по зимней дороге – Генерал Перовский – Его экспедиционный корпус – Потеря девяти тысяч верблюдов – Первый день нового года – Два казака из десяти замерзли насмерть – Исследование Аму-Дарьи и майор Вуд – С трудом уселся в седло – Жилистый конь – Офтальмия – Тюки с хлопком – Магометане и божественное провидение – Фатализм – Воля Аллаха

Водный маршрут до Петро-Александровска был для меня закрыт морозом, тогда как летом он служит удобным средством сообщения с Хивинским ханством. В самом деле, стоит российскому правительству дать разрешение англичанам путешествовать по своим азиатским владениям – и Хива, вполне возможно, заинтересует туристическое агентство мистера Кука, заняв место в списке персонально разрабатываемых им туров. Однако, помимо водного пути по Сыр-Дарье, Аральскому морю и Аму-Дарье, существует также несколько сухопутных маршрутов, доступных как зимой, так и летом.

Добраться до Петро-Александровска можно, во-первых, по той дороге, где во время войны из Казалинска на Хиву прошла колонна русских войск. Этот маршрут, забирая слегка на юго-восток, ведет к Иркибаю, после чего отклоняется юго-западней до Кипчака, откуда путешественник может проследовать по течению Аму-Дарьи почти до самого форта. Путь, хотя и кружной, обладает тем преимуществом, что вдоль него расположена цепь колодцев и можно передвигаться даже в жаркие месяцы. Климат киргизских степей отличается невыносимой жарой в июне, июле и августе в сочетании с экстремально низкими температурами зимой. На уайлдовской карте Хивы и прилегающих территорий этот маршрут, предполагающий двадцатипятидневный переход, отображен очень точно.

Есть и другой путь, известный как зимняя дорога. Он гораздо короче и ведет прямиком из Казалинска в Петро-Александровск, русский форт на хивинской территории. Сначала вы едете на юг до Балактая. Затем берете юго-западнее до Тан-Сулу, расположенного в ста двадцати четырех милях от Казалинска. Повернув на запад и немного южней, вы доберетесь до Карабатура, отстоящего от Казалинска на триста три мили. Наконец, миновав Тадж-Каз-ган и Килте-Мунар, вы прибудете в Петро-Александровск, проехав от Форта N2 1 в общей сложности триста семьдесят одну милю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
10 мифов о КГБ
10 мифов о КГБ

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷20 лет назад на смену советской пропаганде, воспевавшей «чистые руки» и «горячие сердца» чекистов, пришли антисоветские мифы о «кровавой гэбне». Именно с демонизации КГБ начался развал Советской державы. И до сих пор проклятия в адрес органов госбезопасности остаются главным козырем в идеологической войне против нашей страны.Новая книга известного историка опровергает самые расхожие, самые оголтелые и клеветнические измышления об отечественных спецслужбах, показывая подлинный вклад чекистов в создание СССР, укрепление его обороноспособности, развитие экономики, науки, культуры, в защиту прав простых советских людей и советского образа жизни.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Александр Север

Военное дело / Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Покер лжецов
Покер лжецов

«Покер лжецов» — документальный вариант истории об инвестиционных банках, раскрывающий подоплеку повести Тома Вулфа «Bonfire of the Vanities» («Костер тщеславия»). Льюис описывает головокружительный путь своего героя по торговым площадкам фирмы Salomon Brothers в Лондоне и Нью-Йорке в середине бурных 1980-х годов, когда фирма являлась самым мощным и прибыльным инвестиционным банком мира. История этого пути — от простого стажера к подмастерью-геку и к победному званию «большой хобот» — оказалась забавной и пугающей. Это откровенный, безжалостный и захватывающий дух рассказ об истерической алчности и честолюбии в замкнутом, маниакально одержимом мире рынка облигаций. Эксцессы Уолл-стрит, бывшие центральной темой 80-х годов XX века, нашли точное отражение в «Покере лжецов».

Майкл Льюис

Финансы / Экономика / Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / О бизнесе популярно / Финансы и бизнес / Ценные бумаги