– Давал, – ответил я. – Для его немощной матушки. Метрдотель не сумел удержать ухмылки, а через мгновение рот его растянулся от уха до уха. Передо мной распахнулось зияющее отверстие. Несколько желтых зубов, торчавших поодиночке в этой огромной полости, казалось, тоже разделяли веселье, внезапно охватившее их владельца. Длинным своим языком он касался клыков, напоминавших гнилые пеньки, и облизывал губы, явно наслаждаясь известием.
– Для немощной матушки? Хи-хи-хи! Вот сукин сын!
Наконец он разразился хохотом, от которого из глаз у него брызнули слезы.
– Больше вы его не увидите, – продолжал метрдотель. – Пока деньги не кончатся, будет
Поначалу я не очень оказался готов принять его версию. У мошенника было такое лицо, которому хотелось верить, да к тому же тщеславие мое задевала мысль о том, что меня можно так легко провести. Нет, говорил я себе, он просто опаздывает. Утешившись, насколько было возможно, этим соображением, я отправился со своим другом Г. закупать провизию для дальнейшей дороги.
Глава XII
Будучи американцем, то есть абсолютным гражданином мира, который к тому же проделал путь из Штатов до самого Оренбурга, мистер Г. тем не менее оказался не самым лучшим советчиком при закупке товаров, необходимых в путешествии. Послушай я своего друга, мне пришлось бы скупить содержимое практически всех магазинов города. Бакалейщики таяли от восторга, глядя, как он откладывает одну за другой жестянки с мясными консервами. Наконец я вынужден был вмешаться:
– Погодите! Большое спасибо, конечно, но как я все это повезу?
– Увезете, – невозмутимо ответствовал Г. – Сани вместительней любого транспорта; утрамбуете в них что угодно. Скайлер с Мак-Гаханом взяли с собой намного больше. А я только разминаюсь; нас уже в другом магазине ждут. Вон те сладкие лепешки великолепны – отведайте.
После чего он поворотился к торговцу:
– Отложи фунта четыре того шоколаду. И соленых огурцов тоже – экая вкуснота! Да, да, несколько банок, вот молодец. Так, еще нужны свечи, кухонная горелка, топливо для нее и лампа. Плотницкие инструменты могут понадобиться на случай поломки саней, также побольше гвоздей и всяких веревок. Надо бы ковер еще взять, на нем сидеть удобно; и вина с водкой для русских офицеров. Вы, может, и не пьете, но они-то пьют. Вино по душе им, поверьте. Дюжину хотя бы бутылок или около того, – прибавил он с умоляющим взглядом. – Нет? Ну как хотите. А я бы вам очень советовал. Тогда возьмите подарки для аборигенов. Нужны зеркальца и самые простые украшения. Очень вам пригодятся.
Ситуация настойчиво требовала от меня хоть как-нибудь урезонить моего заботливого товарища, не имевшего обыкновения путешествовать и, как следствие, считавшего содержимое целой скобяной или бакалейной лавки совершенно необходимым снаряжением в поездке по зимней степи.
– Знаете что, – сказал я ему. – Даже четверти из того, что вы отложили, я не возьму. И уж тем более не куплю ничего сверх этого. Я и с таким-то багажом едва разместился в санях, пока добирался сюда из Самары, причем без слуги. Половина из вами отобранного, во-первых, мне не нужна, а во-вторых, не войдет в сани.
– Ничего подобного, – отвечал мой добрый знакомый, давая волю своим чувствам при помощи смачного плевка жевательным табаком на пол. – Ничего подобного! Скайлер и Мак-Гахан просто взяли вторые сани. Отличное решение, как по мне.
Он опять повернулся к продавцу:
– Еще несколько фунтов какао, и скоро закончим.
Спорить с ним было бессмысленно, поэтому, позволив бакалейщику отложить все, что ему велели, я пообещал заглянуть в лавку на следующий день, потом выбрал необходимое и оплатил счет.