Поездка в Хиву

Газеты в гостинице, где я остановился, были представлены только «Инвалидом»[16], что объяснялось, очевидно, преобладанием армейского элемента среди постояльцев. Перелистывая страницы старого номера этой газеты, я наткнулся на заметку, в которой написавший ее русский офицер проявлял определенную заинтересованность в индийском вопросе. Там, в частности, отмечалось, что на недавней картографической выставке в Париже нельзя было найти новейших британских карт Афганистана и долины реки Атрек в Туркестане, зато один из составителей представил публике интереснейшую карту индийского Пенджаба со всеми детальными маршрутами; правда, публиковать ее он ни в коем случае не намеревался.

На следующий день меня принял генерал Баллюзек, временно замещавший Крыжановского во время его отъезда на посту губернатора. Передо мной предстал элегантный мужчина лет сорока пяти, не чуждый пафоса в своих манерах. В отсутствие Крыжановского он был облечен всей полнотой власти в Оренбурге и не преминул должным образом продемонстрировать мне весомость занимаемого им положения. Сведений о том, как добраться до Хивы, он предоставить мне, разумеется, не мог, ограничившись тем самым стандартным ответом, какой мне привелось услышать уже не один раз: «Вам надо проследовать в Казалинск, а там получите исчерпывающую информацию». На мой вопрос о том, существует ли с Хивой почтовое сообщение, он ответил: «Думаю, да, но маршрут его мне неизвестен».

Скудная осведомленность официальных лиц, которые вступали со мной в общение, может показаться удивительной человеку, знающему, сколь велика для русских военных значимость географических исследований. Не могу объяснить себе это никаким иным образом, кроме как вежливостью офицеров, предпочитавших выглядеть скорее неосведомленными, нежели грубыми.

Глава XI

Уральские казаки – Раскольники – Две с половиной тысячи ссыльных – Избиение плетьми – Облава на волков – Слухи насчет генерала Кауфмана – Царские офицеры в Туркестане

Главной темой для разговоров по всему Оренбургу являлся недавний бунт уральских казаков. Среди жителей городка Уральск и его окрестностей, как выяснилось, назрело крайнее недовольство законом о всеобщей воинской повинности. Прежде, до выхода этого указа, обеспеченные слои казачества не отправляли своих сыновей на службу, а воинские ряды пополнялись за счет рекрутов из бедных семей. Однако теперь все переменилось; заменить призывника за деньги сделалось невозможным, и уральских казаков охватило великое возмущение. Большинство из них были раскольники – отошедшие от официальной церкви последователи прежней формы вероисповедания (staroi vara). Когда им приказали отправить своих сыновей на службу, они подняли бунт и публично объявили императора Антихристом. Для набожных и благочестивых представителей власти в Санкт-Петербурге это оказалось уже чересчур; две с половиной тысячи смутьянов были высланы из Уральска в Среднюю Азию, и, согласно слухам, ходившим в Оренбурге, число их в ближайшем будущем планировалось увеличить еще на две тысячи человек.

Бунтовщиков прогнали этапом от Оренбурга до Казалинска, откуда их собирались направить на хивинские земли. Отряд из пятисот человек уже был послан в Нукус, небольшой форт, недавно возведенный русскими на правом берегу Аму-Дарьи. При этом командир гарнизона в Казалинске столкнулся с серьезными трудностями, приказав этим людям отправляться в Нукус под конвоем. Они напрочь отказались повиноваться. В итоге он велел привязать их к верблюдам, после чего отдал команду оренбургским казакам высечь бунтовщиков кнутами. Все это было проделано с варварской жестокостью. Меня уверяли, будто три жертвы экзекуции погибли под плетью. Комендант Казалинска отослал письменный запрос в Петербург с целью получения дальнейших указаний о судьбе бунтовщиков.

Мистер Г. рассказал, что за пару недель до моего прибытия по приказу генерала Крыжановского состоялась облава на волков, сильно тревоживших окрестности. Загонщики оцепили территорию в несколько миль, постепенно сужая свой круг. Тем не менее волки не дались охотникам – ни один зверь не был пойман.

Должен отметить, я стал недоверчив к разговорам об этих хищниках – во всяком случае об их огромных количествах; проехав более пятисот верст по сельской местности, я не то что не видел – я даже не слышал ни одного из них. Не отрицая их существование, я все же склонялся к мысли, что как их число, так и причиняемые ими опустошения были сильно преувеличены.