Поезд сирот

Кристина Бейкер Клайн: Лет десять назад я была в гостях у свекра и свекрови в Северной Дакоте и обнаружила там книгу, изданную Историческим обществом Форт-Сьюарда «Век историй: Джеймстаун и округ Статсмэн, 1883–1983». Там была статья под заглавием «Это называлось „поезд сирот“ – и многие из них обрели дом в прерии». Среди основных персонажей были дед моего мужа Фрэнк Робертсон, его братья и сестры. Для меня это стало открытием: раньше я никогда не слышала про «поезда сирот». Разбираясь в истории этой семьи, я обнаружила, что, хотя «поезда сирот» действительно останавливались в Джеймстауне, в штате Северная Дакота, и детей из поездов предлагали для усыновления, клан Робертсонов был родом из Миссури. Но интерес мой уже разгорелся, и я поняла, что хочу больше узнать об этом полузабытом эпизоде из американской истории.

Р. Р.: Что вас больше всего заинтриговало в истории с «поездами сирот»?

К. Б. К.: Думаю, отчасти интерес мой объяснялся тем, что и среди моих бабушек и дедушек было двое сирот, которые очень мало рассказывали про свое детство. Я как писатель особенно интересуюсь рассказами людей об их прошлом, мне интересно, как в этих рассказах, преднамеренно или случайно, люди раскрывают свою сущность. Меня больше всего занимают пустоты между словами, молчание, за которым стоят тщательно оберегаемые тайны, и умолчания, делающие поверхностное впечатление абсолютно ложным.

У моей семьи есть в числе прочих ирландские корни, вот я и решила написать о девочке-ирландке, которая много лет молчала о том, как оказалась в «поезде сирот». Я хотела написать о том, как драматические события, над которыми мы не властны, формируют и определяют нашу биографию. «Те, кто переступает порог между ведомым миром и тем местом, где происходит невозможное, сталкиваются с общей проблемой: как поведать о пережитом», – пишет Кэтрин Харрисон. По мере повествования моя главная героиня, Вивиан, приходит от чувства стыда за свое прошлое к его приятию и в итоге примиряется со всеми событиями своей жизни. А по ходу дела узнает, какую целительную силу имеют воспоминания – и возможность рассказать кому-то о прошлом.

Как и четыре моих предыдущих романа, «Поезд сирот» поднимает вопросы культурной принадлежности и семейной истории. Но я с самого начала поняла, что история затрагивает чрезвычайно широкое поле проблем и потребует долгих изысканий. Масштабы этой затеи очень меня привлекали. Хотелось расширить свой кругозор.

Р. Р.: А вы ездили на Средний Запад посмотреть на места, о которых пишете?

К. Б. К.: Я уже десятки лет езжу в Миннесоту и Северную Дакоту. Хорошо знаю Миннеаполис, свободно ориентируюсь в этих краях. У родных моего мужа есть домик у озера неподалеку от Парк-Рапидс в Миннесоте, я провела там много времени. Некоторые городки, описанные в романе, – плод моего воображения, в том числе и Спрус-Харбор в штате Мэн, где разворачивается современная линия повествования (кстати, в Спрус-Харборе происходит действие еще одного моего романа, «Какой должна быть жизнь»). Включая вымышленный город в современный пейзаж, получаешь свободу авторского воображения.

Р. Р.: Как вы собирали материал для книги, брали ли интервью у людей, как-то связанных с поездами? Каково это было?

К. Б. К.: Сперва я нашла в интернете статьи из «Нью-Йорк таймс» и многих других газет, а потом перечитала тысячи свидетельств детей, пассажиров этих поездов, – у них есть свои сообщества; кроме того, я изучала архивы. Исследования привели меня в публичную библиотеку Нью-Йорка, там я обнаружила огромное количество материала, относящегося к тому времени. Я буквально проглатывала невымышленные истории, романы, написанные теми детьми, фотоальбомы; кроме того, я собирала материал в Городском музее Нью-Йорка и Эллис-Айленда. Помимо этого, я совершила путешествие в графство Гэлвей, чтобы разобраться с ирландской стороной жизни моей героини.

Пока я писала книгу, я посещала встречи пассажиров поездов, проходившие в Нью-Йорке и Миннесоте, брала интервью у бывших детей и их родственников. В живых пассажиров осталось немного, и им за девяносто. Меня поразило, с какой готовностью они рассказывают о себе – и друг другу, и мне. Разговаривая с ними, перечитывая записи их устных рассказов, я заметила, что они не стремятся подчеркнуть трудности, с которыми столкнулись, зато подробно говорят о том, как благодарны своим детям, внукам, соседям за прожитую ими жизнь, которая была бы другой, не окажись они в этих поездах. Я поняла, что в художественном произведении могу сделать то, что непросто сделать в жизни: сосредоточиться на подробностях и фактах – ведь мне не нужно будет ничего приукрашивать или оправдывать.

Р. Р.: Можете назвать самый удивительный факт, который открылся вам по ходу работы? Обнаружили ли вы что-то неожиданное?