Подземный флот маркшейдера Вольфа

Кит чуть было невольно не повторил то, что кричал княжне в падающем аэроплане: «Выкинул на фиг!» Но тут вспомнил про важное-преважное письмо. И даже испугался, не потерял ли его… Нет, не потерял. Оно было прикопано в правом, застегнутом на молнию, кармане вместе с коммуникатором… И кстати, не кокнулся ли гаджет, когда Кит кувыркался при посадке?

Кит достал из кармана и то, и другое.

— Вот… Это вам… — сказал он, почему-то побоявшись сразу сказать, что письмо от отца. — Тебе и Лизе.

И тут же занялся проверкой коммуникатора, чтобы, кстати, не смотреть князя — точнее на то, как ему сейчас снесет крышу…

Коммуникатор оказался в порядке… Кит продолжал проверять всякие опции, то есть делал занятый вид… Краем взора он наблюдал, как князь аккуратно отгибает клапан конверта, достает сложенный вчетверо лист бумаги… Потом… потом что-то вдруг случилось с князем. Он резко, испуганно вздохнул и даже отпрянул, будто обжегся.

— Боже мой! Боже мой! — услышал Кит шепот пораженного князя. — Как же так может быть?!..

Князь отошел в сторону и… и сел, даже не сел, а рухнул за ступени лестницы. Он привалился плечом к постаменту, на котором еще недавно восседали львы… Только сейчас Кит заметил, что нет на постаментах огнедышащих железных львов, охранявших усадьбу… Совсем беззащитной показалась Киту усадьба — бери ее голыми руками…

Кит не знал, куда ему самому теперь деваться: идти в дом и дожидаться князя у себя, в гостевой комнате, или же… Кит удивился, поймав себя на том, что он так и подумал: «у себя, в комнате». Надо же! Теперь и вправду у него была «своя комната» в начале прошлого века!

— Никита! — глухим голосом позвал его князь, не оборачиваясь.

Кит с облегчением вздохнул, подошел к князю и сел рядом с ним на широкую ступень парадного крыльца… И тут же отвернулся в сторону, потому как заметил, что по щекам князя катятся слезы.

— Ничего, — тихо сказал князь. — Это не стыдно. Ты не отворачивайся.

— Ну да, — только и сказал Кит и повернул голову… и нашел в себе силы посмотреть прямо в заплаканные глаза князя. — У меня тоже такое бывало.

Кит соврал. Такого с ним еще не бывало. До такой степени он еще ни разу не скучал по маме с папой. Так получилось, что они никогда надолго не оставляли сына одного. Да и теперь Кит почему-то не чувствовал, что они слишком уж далеко и он покинул их надолго. В общем, как это ни удивительно, но в эту минуту Кит, соврав князю, чтобы поддержать его, вдруг сильно ему, князю… что? Позавидовал!

— Ты видел нашего отца, — сказал князь, завидуя Киту непредставимо сильнее. — Как он там?

— В норме, — кивнул Кит и осекся: как-то по-другому, не так сухо надо было сказать.

Князь улыбнулся дрожащими губами.

— «Давление в котлах в норме». Любимое присловье отца, — тихо сказал он.

«Не слышал», — подумал и не сказал Кит, а потом собрался с силами и сказал князю вот что:

— Он… Януарий Федорович просил передать, что он вас любит и скоро вернется.

Князь снова прослезился, и пока он слезился, в мозгах Кит вертелось: «Он улетел, но обещал вернуться». Нет, Карлсон тут никак не был уместен, и Кит стал гнать из мозгов это дурацкое присловье.

— Ну же, довольно, довольно, — видимо, приказал себе самому князь, шмыгнул носом и поднялся. — Пойдем уж… А то и вправду не стали бы бомбить с воздуха. У них ума хватит.

Когда они вошли в дом, князь вдруг с интересом осмотрел на Кита с головы до ног, будто только сейчас увидел его в этом несовременным по тогдашним меркам прикиде.

— Кстати, можешь не переодеваться. Отличный боевой костюм! — оценил князь спортивный костюмчик неизвестного в начале прошлого века бренда и серьезно свел брови. — Ты теперь больше всех будешь нужен. Полчаса на отдых довольно будет?

— Да я сейчас готов, — бодро ответил Кит, чувствуя себя в форме как никогда.

— Действительно? — Князь проницательно вгляделся в Кита и кивнул. — Действительно… Тогда подожди меня в гостиной. Я только о сестренке позабочусь.

У дверей гостиной Кита догнал какой-то Евсеич. Но Кит сразу понял, какой: этот был вторым по отношению к тому, который встретил их в дверях усадьбы. Этот тоже едва на колени не кинулся и стал рассыпаться в раскаяниях-покаяниях.

— Нормально. Проехали, — сказал Кит.

— Куда?! — удивился Евсеич.

— Мимо, — уточнил Кит.

Евсеич помолчал чуток, похлопал глазами, наконец, догадался — и прямо весь целиком растянулся в улыбке:

— А-а! Благодарствую… Так что с дорожки вам подать, Никита Андреич? Может, осетринки холодной да с ботвиньей?

Кит угукнул — скорее не от голода, а из интереса увидеть необыкновенную рыбу с зеленой ботвой, как у морковки или свеклы. Евсеич в два счета принес большую глиняную миску с какой-то непонятной окрошкой. Это и была ботвинья — квас с рыбой и зеленью, одно из любимых блюд старинного русского народа.

Не успел Кит отведать национальное яство, как появился князь.

— Прошу извинить, Никита, — сказал он с загадочной улыбкой. — Если не затруднит, оторвись ненадолго… Элиз просит тебя… Иными словами, принцесса призывает своего рыцаря.

Кит и усом, которого у него еще не было, не повел. Встал из-за стола и пошел с князем.