Подземный флот маркшейдера Вольфа

— Какая «молынья»?! — сердито передразнил его Лев Константинович. — Еще полчаса назад ни облачка на небе не было.

— Да там такое «облачко», вашсходительство, что все псы в будки забились и воють! — Жандарм Бубенцов добавил еще ужасу и перепугу, явно ради оправдания. — Мы сами все едва в штаны…

— Отставить, Бубенцов! — снова рявкнул по-военному Лев Константинович. — Ты вот еще гимназисту прямо доложись, как отважные московские жандармы обоср-р-р… в штаны наложили. Что за «облачко»?

— Там целая ветряная мельница над домом кружит и молыньями бьет… — всё еще никак не переведя дух, хрипло доложил Бубенцов. — А еще… не поверите! Зверюга страшная явилась, как при конце света! По улице рыщет… железная вся. Огонь из пасти. Такая же, как за нами ночью гналась. Может, оно и правда — конец всему.

Рука Льва Константиновича на несколько мгновений ослабила хватку. Будто сам он слегка сдрейфил…

— Ну вот, оставь Москву одну, без присмотра… — пробормотал он, словно раздумывая, поверить докладу жандарма или послать его ко всем «лысым чертям», похмеляться. — Сразу все казни египетские с апокалипсисом в придачу…

Лампа дрожала в руке Бубенцова… Да и Кит сейчас никакой особой отвагой похвалиться не мог. Стоял, не дыша.

— Я ж докладывал, вашесходительство, а вы тогда не поверили, — продолжал Бубенцов. — Точь-в-точь, какая нас ночью травила… Мы думали, сшибли её из пушки-то… а она, видать, отлежалась, и, как легавая, по следу пошла.

Рука снова крепко, до боли, сжала плечо Никиты.

— Довольно страху наводить, Бубенцов, — резко, сухо сказал Лев Константинович. — Живо выводи нас отсюда. Посмотрим на твою зверюгу.

— Есть, вашесходительство! — уже бодрее и чуток бесстрашнее ответил жандарм, развернулся кругом и пошел, держа руку с лампой позади себя, чтобы путь был виднее тем, кого он выводил на свет Божий.

Обстановочка становилась до боли знакомой. Экскурсиями по тёмным подвалам Кит был уже сыт по горло.

— …и летающую мельницу твою посмотрим, — задумчиво проговорил по дороге Лев Константинович. — Что за гастроли такие…

В голосе его слышалось какое-то неясное подозрение, что жандарму Бубенцову все-таки не спьяну померещилось и нужно быть готовым к нехорошим сюрпризам.

Снова была лестница, тяжелая дверь. Потом — более светлый коридор с глухо занавешенными окнами. Сквозь узкие щелки в портьерах пробивались прямо-таки лазерно яркие, острые лучи солнца. В доме было мрачно, а наружи — как будто светло и радостно.

— Гаси лампу живо! — строго повелел Лев Константинович.

Бубенцов притормозил, поднял лампу, прикрутил огонек в ней и указал на окно.

— Вашесходительство, может, глянете? — осторожно предложил он. — Может, она здесь где крутится.

Он было отвел чуть-чуть тяжелую занавесь в сторону, но тут же вздрогнул вместе с занавесью от резкого окрика его превосходительства:

— Не трогать! Быстро наверх!

Рука уже совсем не доброго и не мягкого Льва Константиновича резко подтолкнула Кита вперед. Плечо все онемело от жесткой, практически мертвой хватки… Кит уже ясно осознавал, что Лев Константинович боится, как бы он, Кит, не дал дёру… и, похоже, еще чего-то начинает бояться всерьёз.

Они быстро прошли по коридору и поднялись на второй этаж не по парадной, а по какой-то запасной, «чёрной» лестнице.

И вот Кит увидел уже знакомые с прошлого вечера тёмно-малиновые занавеси, прикрывавшие двери в кабинет хозяина дома.

Перед теми дверями остановились.

— Так. Вот теперь проверим, — сказал Лев Константинович.

Он сам осторожно отвел занавесь окна напротив дверей и посмотрел вниз на улицу так, будто опасался снайпера, засевшего где-то поблизости, на соседнем чердаке.

— Где твоя чертова зверюга? — тихо спросил он Бубенцова. — Вся улица пуста…

— То-то и есть, что пуста, — как бы с облегчением вздохнул жандарм Бубенцов. — Все разбежались кто куда, как ее увидели. Под хорунжим-то его жеребец как понес, едва не убил. А ведь в девятьсот пятом никаких бомб не боялся… сам на баррикаду сигал тут, на Пресне, неподалеку.

«Эх, точно придется историю зубрить!» — только и раскаялся Кит, мучительно вспоминая, что случилось «тут, неподалеку» в девятьсот пятом году… это же всего десять лет назад! Вроде тоже какая-то революция, только неудачная…

— А это что за шум? — Лев Константинович отпустил край занавеси и указал пальцем вверх.

Все прислушались. И правда, гудело наверху… «Вроде вертолет», — прикинул Кит… и удивился.

Какой в девятьсот пятнадцатом году вертолет?! Откуда?!

— Так то ж чертова мельница и есть, вашесходительство! — странно воодушевился Бубенцов. — Летающая. Та, что молыньей в столб ударила. Аж провода затрещали… Думали, как бы дом не загорелся.

— Паникеры, ядрена вошь! — вдруг страшно разозлился Лев Константинович… но тут же резко успокоился, будто выключил свою злость, нажав на кнопку, и заговорил даже спокойнее, чем раньше: — Так, Бубенцов. Стой здесь. Да лампу эту чертову оставь.

— Есть, вашесходительство! — Бубенцов поставил лампу на пол и вытянулся по стойке «смирно».

— Теперь вы, господин Демидов! — Лев Константинович очень остро поглядел прямо в глаза Киту. — Не удерёте?