Подземный флот маркшейдера Вольфа

— Планета Земля будет истощена… Ураганы, суховеи, извержения, землетрясения. По всей земле будет стоять ужасная жара. В Европе — под пятидесят градусов по Цельсию… Кто виноват, я думаю, вам не надо объяснять… Люди, конечно, найдут способы, как себя прокормить и чем ублажить. Ученые постараются на славу. Но всё химия, будет одна химия. Вот когда задумается человек об исправлении прошлых ошибок. Разум человека безграничен — и способ будет найден. Построить светлое прошлое. Масштаб великого замысла впечатляет, не правда ли?

— Ну да… — сказал Кит, и это было все, что он смог пока сказать…

…и он подумал: «Папаню бы сюда, вот он бы сказа-ал!»

Лев Константинович вдруг снова воодушевился:

— И вы, господин Демидов, стоите у истоков осуществления этого грандиозного и поистине спасительного проекта! Пора бы догадаться и осознать…

Пол-самолет пошел на снижение, скорость снова возросла. Вскоре вдали появился берег, покрытый дымкой желтоватого тона. А еще через минуту Кит различил впереди большой купол. Он был размерами явно меньше купола Москвы и отливал не синим стеклом, как все купола, увиденные Китом по пути, а действительно был похож на огромный кусок отшлифованного янтаря — красивого, золотисто-медового.

— Вот мы и у цели… — тихо подсказал Лев Константинович.

— А что это за город? — поинтересовался Кит.

— Пока секрет, — стал загадочно темнить Лев Константинович. — Здесь генеральная ставка очень важного лица. Одно положительное свойство у этого далекого будущего все-таки есть. Перед лицом бедствий, охвативших планету, люди смогут наконец объединиться и прекратить все возможные распри. И они выберут себе мирового предводителя. Назовут его, увы, не императором, а всего лишь… председателем. Но зато не простым, а — Председателем Всемирного Совета. И впервые в Истории, это будет действительно широко образованный человек. Председатель свободно говорит на тридцати языках, прекрасно знает не только математику, но и литературу, искусство. Пишет картины маслом. Вам в пример…

Думаете, Кит прямо-таки жутко весь устыдился? Как же, ждите!

— И он очень прост в обращении, — добавил Лев Константинович. — Сами увидите. Не удивляйтесь. Он ждет встречи с вами.

Пол-самолет виртуально пронзил янтарный купол, и Кит увидел внизу какой-то очень старинный город с крепостными стенами. Он заметил башенки и маленькие купола, на одних — кресты, на других полумесяцы, здания казались издали заброшенными, полуразрушенными…

А потом они нырнули в единственный большой купол, находившийся прямо в центре старинного города — купол совершенно непрозрачный, матово-золотой. В нем они оказались, как в густом золотом тумане, ничего видно не было.

— Прибыли! — сказал Лев Константинович и поднялся из кресла. — Напоминаю вам, Никита, что сейчас вас примет самое важное на планете лицо… Соберитесь как-нибудь.

Единственное, что смог сделать в эту минуту Кит, — отпустить подлокотники кресла. Ладони у него были холодные и мокрые.

Синий луч фонарика воткнулся в золотисто-янтарную муть — и в этом месте она стала растекаться в стороны.

Сначала Кит увидел впереди обширное помещение с широкой вогнутой стеной. Вся стена представляла собой карту земного шара — цветную, рельефную, трехмерную и притом полупрозрачную. Казалось, что сквозь нее можно пройти, как сквозь тонкую бесплотную завесу. В помещении, перед картой еще оставался, висел у пола небольшой сгусток плотного золотого тумана.

— У вас что, не принято вставать, когда учитель входит в класс?! — сердито прошептал Лев Константинович.

Кит испуганно вскочил.

— Да пусть сидит! — вдруг раздался веселый и приветливый голос.

Золотой сгусток исчез — и на его месте появился тоненький и очень хрупкий на вид стеклянный письменный стол, а за ним — некрупный, худенький человек лет тридцати, не больше, одетый в легкую, серо-голубую водолазку и синие, потертые джинсы.

Человек тут же встал, стремительно вышел из-за стола и пошел навстречу, широко, ослепительно улыбаясь. Его легкая, пружинистая походка напоминала походку… кого? Ну да, походку Майкла Джексона! И лицом он был тоже немного похож на Майкла Джексона, только не такой смертельно иссохший и трупно-бальзамированный, как несчастный король попа. И волосы его, не короткие и не слишком длинные, не прямые, но и не вьющиеся, были как бы не совсем черными. Если прямо смотреть — черные, но боковое освещение придавало им очень светлый, золотистый отлив.

Лев Константинович тоже двинулся вперед, как бы навстречу Джексоноподобному незнакомцу. А Кит остался стоять столбом — у него ноги вообще не шли.

— Вы не дергайте парня, полковник, — весело сказал Председатель земного шара. — У него и так, наверно, голова кругом.

Он говорил по-русски с каким-то странным акцентом, как бы чуть заметно заикаясь.

Он протянул руку Льву Константиновичу, тот тоже протянул… но между руками осталось расстояние — на глаз, всего пара сантиметров, а если знать, что к чему — может, и три тысячи километров, помноженные на три тысячи лет.

— Еще одно рукопожатие про запас, так? — так же весело и приветливо заметил Председатель.