— А что, если нам освободить Пестерева из-под стражи, взяв расписку о невыезде из Воткинска? Пусть покажет себя односельчанам, повидается с родственниками, знакомыми. А мы посмотрим, как встретят его земляки, что скажут...
Через несколько дней после освобождения Пестерева из районного отделения ГПУ в окротдел пришло сообщение: рабочие местного завода выражают недовольство тем, что бывший каратель избежал наказания и спокойно разгуливает на свободе. А вскоре явились очевидцы и свидетели. Они помогли следствию выяснить один из важных вопросов: помогал ли в самом деле Пестерев обреченным?
Вспомнили, что действительно был случай побега военного моряка с одной из «барж смерти». Воспользовавшись замешательством конвоя, в составе которого находился и рядовой Пестерев, матрос сбежал из-под стражи. Но в тот же вечер смельчака задержали солдаты той же караульной роты и расстреляли.
Среди новых свидетелей оказался Иосиф Вяткин. Три месяца томился он в одной из «барж смерти». Однажды проснулся от сильного удара в бок и увидел перед самыми глазами ослепительный огонь керосинового фонаря и красное лицо караульного солдата.
— Быстро, наверх! — скомандовал тот и двинулся к другим спавшим арестованным.
Из трюма вслед за Вяткиным поднялись еще четверо. На берегу в густой темноте ноябрьской ночи можно было разглядеть человек двадцать узников, собранных с других барж. Заученными движениями конвоиры связали арестованным руки за спиной и повели в сторону штабелей.
Перед черной пропастью большой ямы, из которой шел холодный запах свежей земли и сырости, Вяткин на какое-то мгновение увидел среди конвоиров размахивавшего винтовкой Пестерева и тут же почувствовал оглушительный удар в затылок.
Иосиф Вяткин чудом уцелел. Через два дня он выбрался из-под трупов, наспех присыпанных землей, дополз до реки и, превозмогая боль от пяти штыковых ран, истекая кровью, скрылся в прибрежных зарослях ивняка... Александр Матвеевич Петров узнал от него, что смертники юрьевских барж недобрым словом отзывались о караульных Русских, Цыганове и Пестереве.
А через некоторое время нашелся Юсупов, которого Пестерев, как он сам утверждал на следствии, спас от смерти. Юсупов приехал в Сарапул издалека. С глубокой болью вспоминал он пережитое во время белогвардейского террора.
С именем караульного Пестерева у него было связано недоразумение, из-за которого по счастливой случайности он остался жив. Когда из трюма «баржи смерти» на расправу вызывали Исакова, откликнулся Юсупов, которому показалось, что назвали его фамилию. Однако Пестерев проверил фамилию в списке и отправил Юсупова обратно в трюм, а Исакова увели за штабеля дров, откуда он не возвратился. Юсупова и других пленников освободили наступавшие части Красной Армии.
Евдокиму Пестереву пришлось признать себя виновным. Уральский областной суд вынес ему справедливый приговор. Рабочий поселок Воткинск встретил приговор с одобрением.
Однажды из Воткинска к Петрову приехал рабочий завода Герасимов. Он не был знаком с Александром Матвеевичем, но от односельчан слышал о нем много хорошего, знал, что человек он честный, во всем разберется, напраслины не допустит. Поэтому решил поделиться с ним своими сомнениями.
Познакомились. Матвей Федорович Герасимов, уняв волнение, стал рассказывать:
— Был я недавно в командировке. Завод посылал в Читу, в железнодорожные мастерские. По дороге поезд в Иркутске целый час стоял. Ну, ясное дело, пассажиру дальнего следования времени предостаточно, чтобы пообедать в привокзальном ресторане. Сел это я за столик, официант тут как тут. Заказал первое, второе... Жду, когда принесет, на людей посматриваю. И вдруг будто током дернуло. Вижу, через столик от меня личность знакомая. И хоть бородища у него пол-лица закрыла, а сразу узнал прихлебая юрьевского — Колдыбаева.
Петров от неожиданности весь напрягся. Сообщение было настолько важное, что сначала он даже не поверил услышанному.
— Матвей Федорович, — спокойно проговорил Петров, — а может, вы обознались? Встречается поразительное сходство между людьми. Дело-то, сами понимаете, серьезное. Ошибка тут недопустима.
— То-то и оно, Александр Матвеевич, — кивнул головой Герасимов. — Понимаю, ошибки не должно быть. О человеке все ж таки речь. А только не обознался я, слышал еще, как сосед его за столиком Александром Николаевичем называл. Да и приметина колдыбаевская осталась: левой рукой он взмахнул, как птица подбитым крылом. Тут уж сомнений нет — Колдыбаев, он самый, что ни на есть...
Итак, один из главных подручных руководителя воткинского мятежа — в Сибири. Где именно? Надо искать. После разработка и утверждения оперативного плана поиска в Иркутск был командирован чекист «товарищ Антон», знавший в лицо Колдыбаева.
Ровно через два месяца Петров получил первую телеграмму из Сибири: «Дядю не застал. Рассказывают, сильно постарел. Сильно изменился. Семья большая, пятеро детей. На работе отзываются хорошо. Состоял в партии. Родители живут Кустанайском округе. Выезжаю по маршруту. Антон».