Подвиг одного завода

По рекомендации парткома заводской комитет профсоюза создал производственно-массовую комиссию (в нее вошли представители всех цехов, производств и служб), которая следила за тем, чтобы обеспечивалась гласность соревнования, обобщала передовой опыт, проявляла заботу о внедрении его в практику, а также выступала арбитром при определении победителей соревнования. С помощью членов комиссии в каждом цехе установили специальные щиты с принятыми обязательствами. На этих же щитах отражались результаты работы. По ним ежедневно можно было судить, как тот или иной коллектив держит свое слово.

Особое внимание уделялось показу хода соревнования металлургических цехов, от которых во многом зависело выполнение программы завода. Здесь тоже была оформлена внутрицеховая наглядная агитация. Кроме того, на заводской территории установили специальную доску показателей, где регулярно отмечались итоги суточной работы всех металлургических цехов. Такое внимание ко многому обязывало наших металлургов.

В коллективах был налажен выпуск боевых листков, стенгазет, большой вклад в организацию социалистического соревнования вносила многотиражная газета. Она не только поднимала на щит славы ударников труда, пропагандировала их опыт, но и сигнализировала о наличии узких мест, критиковала нерадивых работников, держала под контролем выполнение планов и принятых решений.

Дирекция, партийный, профсоюзный комитеты учредили переходящее Красное знамя. Оно ежемесячно вручалось цеху, который добивался лучших результатов.

Активизировали свою работу агитаторы и пропагандисты. При парткоме была создана группа докладчиков, в которую вошли 43 опытных пропагандиста.

Проводимая работа не замедлила сказаться. Отдача, естественно, произошла не сразу. Но движение вперед наметилось с первых январских дней. И рассказ об этом движении лучше начать с работы газостанции, с того, что изменилось после первого моего приказа по заводу. Это будет оправдано, ибо газ — хлеб металлургии. Да и не только металлургии, а на деле — всего производства.

Тогда, в ноябре 1942 года, работа газостанции буквально лихорадила предприятие. После принятых мер дело наладилось, но перебои с подачей газа еще случались, что в конечном итоге приводило к браку литья из ковкого чугуна. В чем дело? Оказывается, с наступлением зимних холодов газораспределительная сеть стала промерзать. Следовало полностью выполнить пункт приказа об утеплении газопровода. Во второй половине декабря эта задача была решена. И если прежде газопровод промерзал при температуре минус десять градусов, то теперь он устойчиво работал при сорока и даже пятидесятиградусном морозе.

Легко писать: «задача была решена». А ведь за этими словами — героический труд строителей и эксплуатационного персонала газостанции. Судите сами. Для утепления решено было под газопроводом на расстоянии 30 миллиметров проложить паромагистраль. Газопровод и обогревающую паромагистраль заключили в общую термоизоляционную обмотку. Применение теплоизоляции с подогревом газопровода полностью разрешило проблему транспортировки неочищенного газа. И все это делалось в условиях сибирской зимы!

Но перед тем как закончить отепление, надо было очистить газопровод. Как известно, вместе с газом идет мелкий уголь, выделяются смолы и другие нежелательные компоненты, особенно при его охлаждении. Они засоряют трубы, колонки и скруббера. Это часто создает угрозу остановки газораспределительной системы станции. Необходимы периодические чистки газопровода. А на это каждый раз по нормативам требуется 5 часов. На это время отключается газ.

А что значит на пять часов погасить мартен? Это означает сорвать плавку, задержать производство заготовок. Но если бы речь шла только о пяти часах, можно было бы еще кое-как мириться. На самом же деле терялось значительно больше времени. Пять часов должна идти чистка газопровода. Перед этим его необходимо охладить, на что требуется часов десять. И все это время мартен потушен, А для того чтобы снова разжечь мартен, нужно минимум двое суток. Вот и получается в итоге, что производство будет задержано в лучшем случае на трое суток. Такой роскоши в условиях военного времени мы себе не могли позволить.

Как-то утром мне доложили, что этим вопросом занимаются наши лучшие специалисты и среди них инженеры С. Т. Тимофеев, П. Д. Левченко, А. А. Макеев. Все ожидали результата, не слишком надеясь на оперативное решение вопроса. Ведь не такое это простое дело, как на первый взгляд кажется. И вот в этот же день, где-то после обеда, ко мне зашел в кабинет А. С. Жмур. Не часто он появлялся в кабинете. Уже одно это меня несколько озадачило. И, как мне показалось, начальник газостанции был чем-то взволнован и одновременно обрадован.

— Борис Абрамович, — тихо сказал он, — очистка газопровода закончена.

— Как? — вырвалось у меня. — Никто не докладывал об остановке мартенов.

— А мы не выключали газ, — ответил Жмур.