Подвиг богопознания. Письма с Афона (к Д. Бальфуру)

Теперь, я вижу, отпадает необходимость писать Вам о том, что существование в аскетической терминологии понятий духовного, душевного и плотского не значит вовсе, что человек признается трехсоставным (то есть из духа, души и тела). По учению Священного Писания и святых отцов и Церкви — человек состоит из души и тела. Здесь я так же, как и в рассуждении о сердце, хотел бы опустить Вас с небес на землю. Святые отцы говорят: «Если увидишь молодого, самочинно устремляющегося на небо, схвати его за ноги и брось на землю»[268].

Скоро у Вас будут книги, надеюсь, и тогда совершенно отпадет необходимость писать Вам о духовной жизни. Целью своей я поставлял несколько более медленное поступательное движение Вас, но теперь вижу, что Вы ухватились уже за самые вершины; боюсь, что это все больше по догадкам ума Вашего, а не по благодатному просвещению происходит. Если мое предположение правильно, то знайте, что уже не является необходимым посещение Вас Божественною благодатию, так как Вы и без того научаетесь пониманию закона духовного, Божиего; остается только действовать согласно тому, чему научаетесь, ибо сказано: «Грех есть ведущим добро творити и не творящим».

Было у Вас недоумение еще относительно моего выражения, что Бог иногда оставляет человека на труды и болезни. Мне кажется, это выражение не должно давать повода к заключению, что я думаю, якобы человек без содействия Божественной благодати может творить добро. Однако повторю еще и думаю, что это Вам необходимо помнить, что да, действительно, Господь иногда так скрывает Свою благодать, что мы ее совершенно не ощущаем в себе, и тогда всякое даже и малое дело по заповеди Божией сопровождается для нас самонасилием и болезнию. Но это состояние борьбы и неощущения благодати мне представляется таковым, в котором человек не может творить волю Божию или правду Его… Но об этом нет нужды говорить.

Двоедушие — это нерешительность, сомнение, недостаток веры (апостол Иаков)[269]. Вообще же должен сказать, что многие забывают последовательность своих переживаний, ибо не могут еще стоять умом в сердце и видеть по — настоящему свое устроение. Я недавно одному человеку говорю: «Я молился за Вас вчера, и так скорбела душа моя; у Вас было большое искушение какое — нибудь, уныние сильное». Он говорит: «Нет, все слава Богу». На следующий день приходит и говорит: «Да, мне было трудно в тот день». — «Но почему же Вы вчера отрекались?» Он говорит: «Да повеселела душа моя, и я все забыл, что было». Но это фактически потому, что он не умеет наблюдать за своим сердцем, а ум его, рассеянный по внешнему миру, забывает скоро все, что было с душою.

Снова возвращаюсь к тому, чтобы предупредить Вас об опасности стремлений к высоким достижениям. Враг не дремлет. Начнутся — избави Бог — «видения», «благодатные» посещения. Все пойдет легко сравнительно: бдение, умное внимание, воздержание в пище и, словом, совершенство. И тогда трудно будет убедить Вас в чем-либо. Покамест не поздно — на всю жизнь возьмите себе в правило: не стремиться к видению (и созерцанию), даже во время видения [270]. Есть только одно созерцание и видение, к которому должно стремиться всесильно, это — видение греха своего, — и большего не надо нам для спасения. Конечно, подразумевается раскаяние в увиденном грехе.

Так что я всей душой приветствую Вашу молитву, какою Вы молились до последнего времени: сознание своей грешности, недостоинства, худородия, ничтожества; выражать Богу свои сердечные чувства просто, не выискивая слов, но понимая, разумевая, что просишь. Это молитва правильная, не нужно только рисовать в уме никаких образов.

Что же до Иисусовой молитвы, то хотя я и говорил Вам о соединении ума с сердцем во время совершения ее, но лучше будет, если Вы просто будете привыкать к словам этой молитвы, заключая ум в слова ее, сердце же хорошо при этом иметь сочувствующим молитве, которая заключает в себе покаяние: «Помилуй мя грешнаго».

А когда от сочувствия словам молитвы, к имени Иисуса Христа, усладится сердце, тогда ум сам по себе привлекается туда. Это только и нужно; сладкое сосредоточенное покаяние пред Господом нашим Иисусом Христом. Да даст Вам и мне Господь достигнуть этого, за Ваши молитвы.

Простите меня, дорогой батюшка отец Давид, и благословите.