Подвиг «Алмаза»

— Как ты смотришь, Эмилий, на все это?

— Как смотрю?! Такого в русской армии уже нет.

А вскоре экзекуции был подвергнут огромный детина, красавец Мендич. Результат — хромота, уныние, замкнутость.

После второй экзекуции Дундич пришел ко мне взволнованный, в сердцах бросил на пол фуражку и заявил:

— Нет, так больше не должно быть. Надо что-то делать.

Вскоре в полку была создана революционная организация, в которую вошли Олеко Дундич, я, Стойко Ратков [34] и другие. Прошло немного времени и при очередной встрече Дундич с удовлетворением говорил:

— Наша пропаганда делает свое дело... Полк становится иным».

22 марта 1917 года командир Сербского добровольческого корпуса, расквартированного в окрестностях Одессы, «отрешил от должности» 25 офицеров-добровольцев. Среди них находился и Олеко Дундич. Эти офицеры заявили, что они больше не желают служить сербскому королю. Олеко Дундич одним из первых публично, в присутствии офицеров штаба полка сказал, что он предпочитает остаться в России, чем продолжать службу в сербских королевских войсках. Всех «отрешенных» офицеров командование корпуса намеревалось выслать в Австрию.

— В Одессе сейчас две власти: одна буржуазная, а другая — рабочая,— говорил своим товарищам Олеко Дундич.— Обратимся за помощью в Совет, он не допустит выдачи нас на кровавую расправу австрийскому правительству.

23 марта делегация сербских офицеров посетила Одесский Совет рабочих депутатов. Сербы сообщили, что они хотят остаться в России, помогать русским рабочим в их революционной борьбе. В оставленном ими официальном заявлении говорилось: «Сербы австрийскоподданные, с возникновением войны по своим национальным убеждениям перебежавшие в Россию, высылаются сейчас в Австрию, где их ждут палачи, а поэтому обращаются к Совету за защитой». ^{71}

Совет направил письмо сербских офицеров в газету «Солдатская мысль», которая опубликовала его на следующий день. Письмо вызвало горячий отклик. В редакции одесских газет немедленно посыпались отклики-протесты частей местного гарнизона, матросов, рабочих. Возмущение реакционными действиями командования Сербского добровольческого корпуса было настолько велико, что последнее вынуждено было направить в «Солдатскую мысль» письмо, в котором сообщалось, что сербские офицеры-добровольцы не высылаются в Австрию, а препровождены к Одесскому уездному воинскому начальнику для удаления их из Одессы как «недостаточно благонадежных», посягнувших на «основные военные принципы и правила». ^{72}

Спустя несколько дней после этого инцидента стало известно, что сербские части должны покинуть Россию и выехать к себе на родину. Однако многие солдаты и офицеры уходили из своих полков и оставались в России. Вместе с большой группой соотечественников отказался покинуть Россию и Олеко Дундич. В разговоре с товарищами о возвращении домой Дундич заявил:

— Сейчас это невозможно. Надо до конца доводить революцию в России. Видимо, надолго придется распрощаться с родиной. Ну, а если там возникнет революция, за нами дело не станет.

После победы Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде Дундич решительно стал на сторону Советской власти. Он сформировал в Одессе отряд из революционно настроенных сербских солдат, который вместе с другими интернационалистами сражался с гайдамаками и офицерскими частями. ^{73}

В полдень 16 января оперативный штаб на «Алмазе» получил сообщение, что интернациональное подразделение под командованием Миклоша Мельчоха попало в тяжелое положение. Зашедшие в тыл гайдамаков со стороны 4-й станции Большого Фонтана интернационалисты были атакованы значительно превосходящими силами противника. Отойдя к поселку Дмитриевке, интернационалисты окопались и в течение нескольких часов отражали яростные атаки.

Интернациональный отряд нуждался в срочном подкреплении, но в резерве не было ни одного отряда, все они находились на боевых позициях. В порту имелись только две небольшие вооруженные группы — рабочих завода Анатра и торговых моряков. Перед командирами групп рабочим-красногвардейцем Петром Коробовым и матросом Лукой Супряженко была поставлена боевая задача — помочь интернационалистам, и через полчаса отряд, усиленный освободившимися от вахты матросами «Алмаза», отправился в город.

Между 2-й и 3-й станциями Большого Фонтана находился небольшой завод Южнорусского торгового акционерного общества авиации (ЮРТА). Завод имел важное значение как стратегический пункт, так как находился в тылу школы прапорщиков и вблизи артиллерийского училища. Сюда направился отряд, спешивший на помощь бойцам Миклоша Мельчоха. К заводу отряд прибыл без каких-либо препятствий. Дальше можно было двигаться двумя путями: через виноградники подойти к месту расположения интернационального подразделения или же по Большефонтанской дороге выйти во фланг неприятельских войск. Избран был второй путь.

Семен Лунев