Исходя из обстоятельств, капитан Зегерс мною от занимаемой должности отстранен до вашего указания.
Преданный фюреру и вам капитан Шульце».
После успешной операции партизаны еще долго не отдыхали. Разобрали трофейное оружие. Из-за одних только минометов сколько хлопот прибавилось! Потребовалось подобрать в минометные расчеты людей, обучить их…
Вместе с другими ранеными поправлялся и Павел Губарь.
Шпиона «Загвоздика» казнили перед всем отрядом.
Партизанское командование особо тепло благодарило комсомольцев-подпольщиков, помогших успешно завершить боевую операцию.
Приближалась осень. Дожди, бездорожье, холода… Отряд готовился к новым схваткам с врагом.
Подпольная комсомольская организация тоже готовилась к еще более жестокой борьбе с оккупантами.
Владимир ГАЛЛ
Боевые рейсы агитмашины
В годы войны мне довелось служить в политотделе одной из армий. Боевой задачей всех политработников нашего отделения была активная и наступательная контрпропаганда среди войск противника. Сюда входило и разоблачение чудовищной лжи о «русских варварах», об «ужасах русского плена», о «происках Кремля против немецкой нации и молодежи» и прочих вымыслах ведомства Геббельса.
Нашим оружием являлась правда о советском народе и его армии. О целях войны, которую мы вели против гитлеровских захватчиков, о гуманном отношении к пленным. С помощью листовок, через окопные рупоры и мощные громкоговорящие радиоустановки (а иногда как парламентеры) мы старались донести слова этой правды до солдат и офицеров фашистского вермахта, призывали их сложить оружие, сдаться в плен.
Судьба свела меня на этой работе с людьми, о которых я сейчас вспоминаю с большой теплотой. Все мы были очень многим обязаны начальнику политотдела нашей армии полковнику Михаилу Харитоновичу Калашнику, опытному партийному работнику. (Позже генерал-полковник Калашник был заместителем начальника Главного политуправления Советской Армии и Военно-Морского Флота.) Известный писатель Эммануил Казакевич, ныне умерший, служил офицером разведотдела штаба армии и тесно сотрудничал с нами.
Давняя дружба связывала меня с недавно скончавшимся бывшим переводчиком нашего отделения Поарма лейтенантом Конрадом Вольфом, сыном выдающегося немецкого писателя-коммуниста Фридриха Вольфа. Вольф был известным кинорежиссером, лауреатом Национальной премии и президентом Академии искусств ГДР. Его автобиографический фильм «Мне было девятнадцать» посвящен последним дням войны.
Мне тоже хотелось бы сейчас, спустя сорок лет после начала войны, вспомнить о том, что произошло в самом конце ее, на рубеже войны и мира, на одном из участков фронта.
Вечер 1 мая 1945 года… По шоссе Берлин — Бранденбург с большой скоростью мчится на запад маленький трофейный «опель». В машине двое: майор Василий Гришин и автор этих строк. На землю опустились поздние весенние сумерки, но мы едем с погашенными фарами: вроде бы близится мир, да война-то не кончилась.
Позади остался западноберлинский пригород Шпандау. Здесь несколько часов назад нам удалось склонить к капитуляции гарнизон осажденной цитадели.
Начальнику политотдела полковнику Калашнику (именно он стал организатором операции «Цитадель Шпандау») нелегко было послать нас парламентерами! Дело назревало более чем рискованное: в крепости засели эсэсовцы. Но другого выхода не оставалось.
Уже исчерпаны все средства и методы агитации, все возможности, однако эсэсовцы упорно отказывались капитулировать. И вот мы стали парламентерами. Все шло, как в приключенческом фильме: и подъем по веревочной лестнице на балкон крепости, и драматические переговоры внутри цитадели с офицерами-эсэсовцами. Конечно, ту мирную победу в дни войны — победу без выстрела — завоевали не только мы двое. Нам очень помогли товарищи по политотделу армии, экипаж нашей агитмашины МГУ (мощная громкоговорящая установка), главное — успеху способствовала общая обстановка на фронтах.
Пока мы занимались цитаделью, политотдел переместился далеко вперед на запад, вслед за наступающими частями. Теперь мы догоняли его. Огромное напряжение последних дней внезапно спало, сменилось усталостью и радостным чувством выполненного долга…