Подвиг 1983 № 23

Перед одним из посетителей отвязывают красную ленту, преграждающую доступ. Коренастая фигура, седая голова, лицо в глубоких морщинах — следы тяжких переживаний. За плечами у него долгий путь сюда. Сорок лет назад он был капитаном фашистского вермахта: в каких-то двух километрах от этого места окопался батальон, который потом под его командованием штурмовал мартеновский цех завода «Красный Октябрь». И вот сейчас он снова здесь, в городе на Волге.

Положив венок на черную мраморную ступень, он выпрямляется и застывает на месте.

Гельмут Вельц стоит перед Вечным огнем. Память его в смятении. В круглом зале тишина…

Несколько месяцев спустя тоже у Вечного огня стоял другой человек, бывший капитан Советской Армии Тимофей Ромашкин. Он тоже стоял молча, прислушиваясь к собственной памяти. В сердце безграничная боль, безмерное горе, память о павших товарищах. Сорок лет назад он тоже был в каких-то двух километрах отсюда. Тоже командовал батальоном, который оборонялся в том самом мартеновском цехе завода «Красный Октябрь».

Два капитана, два комбата сорок лет назад на маленьком пятачке опаленной, в кровь истерзанной сталинградской земли встретились в жестоком бою не на жизнь, а на смерть.

Они могли убить друг друга. Их отделяли 25 метров. 25 метров жизни и смерти, огня и металла. Их разделяли не только метры. Их разделяли убеждения и цели, за которые они боролись. И мы знаем теперь, кто победил в том бою, чьи убеждения оказались правыми.

Они оба выжили, дали жизнь своим детям. Между ними завязался диалог. Диалог после того жестокого ближнего боя.

…Почему он взял с полки именно эту книгу? И чем она привлекла его внимание? Именем автора? Или броским, не без налета интриги названием? А может, и тем и другим вместе?

Тимофей Алексеевич Ромашкин и сегодня, пожалуй, не смог бы однозначно ответить на этот вопрос. Хотя где-то внутренне, видимо, определяющей его интерес, была тема войны. Книга Гельмута Вельца называлась «Солдаты, которых предали»…

В библиотеке одного из одесских санаториев весной 67-го он увидел книгу. Заинтересовавшись, начал ее листать, посмотрел оглавление и застыл пораженный. Одна из глав называлась «Бой за цех № 4».

Сердце Ромашкина бешено заколотилось, он побледнел и едва удержался на ногах. Юная библиотекарша испуганно спросила:

— Что с вами?

— Ничего, ничего…

Он сел, отдышался и залпом прочитал главу. Его поразила точность, обстоятельность, откровенность и беспощадность, с какой автор описывал события тех дней. Ведь в том страшном многодневном бою за мартеновский цех (цех № 4) завода «Красный Октябрь» оборону держал (вместе с подразделениями 39-й гвардейской дивизии и рабочим батальоном) и батальон, где командиром вначале был Иван Бойков, а после его гибели Тимофей Ромашкин. Командиром того немецкого саперного батальона, пытавшегося овладеть цехом, был Гельмут Вельц. Такие ситуации случаются не только в кино…

Прочитав книгу Вельца, Ромашкин решил написать ему письмо. Ответ из ГДР не заставил себя долго ждать. Вельц высказал готовность поделиться с Ромашкиным документами из своего военного архива.

Ромашкин и Вельц в своих письмах и воспоминаниях вольно или невольно, но очень часто обращаются к своим детям, а через них и ко всей современной молодежи. «Будьте такими, как мы», — говорит молодому поколению бывший офицер Советской Армии. «Не будьте такими, как мы», — предостерегает немецкую молодежь бывший офицер вермахта.

Актуально звучат слова Вельца: «Если старшее поколение прогрессивного мира выиграло войну, то молодое должно выиграть борьбу за мир». Нет, это не из книги «Солдаты, которых предали». Это из письма к Тимофею Ромашкину.

Гельмут Вельц думает прежде всего о юных. Он пишет, что выиграть борьбу за мир — историческая задача молодежи. «И мы, — продолжает он, — должны в этом ей помочь».

«Дорогой Тимофей, — обращается он к Ромашкину, — я думаю, что мы… лично можем очень много рассказать. Поэтому я надеюсь, что мы встретимся в Волгограде… Я не хотел бы заканчивать письмо, дорогой Тимофей, не сказав Вам, что я от всего сердца рад и счастлив, что именно Вы, мой прежний противник, сегодня стали моим другом».

…31 января 1943 года Гельмут Вельц был взят в плен, и это стало определяющим во всей его дальнейшей судьбе.

Уже в сталинградском «котле» Вельц пришел к тяжелым, трагическим для него, офицера вермахта, раздумьям. В своем дневнике он записал: «Высокие слова насчет будущности рейха и смысла принесенных жертв уже не вызывают во мне такого отклика, как раньше. Я вижу, куда они завели нас».

И продолжает уже в книге: «Да, я пережил гибель целой армии, душевный паралич, приказ погибнуть. Я видел раздавленных и расплющенных солдат, отмороженные ноги, пустые глазницы, поднятые вверх руки. У меня до сих пор звучат в ушах безумные крики и предсмертные вопли. Я до сих пор чувствую горький запах пожарищ…»