Подвал мистера Тиллинга и другие истории

Но потом он посмотрел на дорожный знак, прочитал: УЛИЦА ОТРЕЗАННЫХ ПЕНИСОВ и подумал:

О, вот почему...

На другой стороне дороги Тиллинг заметил измождённого чертёнка с опухшим лицом в одном из тех оранжевых спасательных жилетов, который шёл с большим белым ведром, полным отрубленных пенисов. Через каждые несколько шагов он хватал горсть, а затем швырял их в обе стороны.

- Одна вещь, которую ты, вероятно, сразу увидишь - это брюлленкопфы, - повторил голос Теви. - Это одержимые демонами отрубленные человеческие головы, которые с криком катаются стаями. Они едят инвалидов и бомжей. Это их удел.

И из всех совпадений именно в этот момент Тиллинг услышал залпы пронзительного визга и заметил впереди по меньшей мере дюжину этих отрубленных голов - этих брюлленкопфов - катившихся строем по улице. Тиллинг с ужасом и восхищением наблюдал, как головы свернули в переулок, сгрудились вокруг демона-гибрида, очевидно бездомного, и начали пожирать его заживо. Каждая голова откусила большой кусок, а затем откатилась, хихикая. Когда они закончили, меньше чем через минуту, остался только дёргающийся скелет. Тиллинг позволил своему сознанию наклониться вперёд, и затем сосуд, каким бы ни был его разум, ускорился прочь. Нет, УЛИЦА ОТРЕЗАННЫХ ПЕНИСОВ не очень нравилась Тиллингу.

Следующая улица - БУЛЬВАР БЬЯНКИ - выглядела более обыденно; это казалось развлекательным районом.

ПЕРВОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ! - гласила сверкающая театральная вывеска.

ПАРАНОРМАЛЬНАЯ БОЙНЯ В ЛАГЕРЕ НУДИСТОВ!

МАЛЕНЬКИЙ КОНЦЕНТРАЦИОННЫЙ ЛАГЕРЬ В ПРЕРИЯХ! 

ТЕЛЕПУЗИКИ ОТПРАВЛЯЮТСЯ В АД!

Не похоже на мою остановку, - подумал Тиллинг.

Он проплыл мимо так быстро, как только мог, но собственная болезненность заставила его остановиться в следующем заведении.

СЕКС В ПРЯМОМ ЭФИРЕ! - моргнул яркий знак.

Это может быть немного интереснее.

Однажды, много лет назад, друг привёл его в секс-клуб на Манхэттене, который был не так уж и плох. Он воспользовался своим преимуществом субтелесности и незаметно проплыл мимо зеленоватой прокажённой женщины, продающей билеты в будке. Он вошёл в длинную комнату, оборудованную трибунами (кстати, заполненными до отказа бесами, демонами, зомби, оборотнями и привилегированными людьми), которые демонстрировали различные платформы, на которых действительно проходили секс-шоу. Но затем Тиллинг увидел, что он пропустил на вывеске перед входом:

СЕКС В ПРЯМОМ ЭФИРЕ С ТОРСОМ!

Мужские туловища ходили по своим культям в поисках подходящего женского торса, с которым можно было бы совокупиться.

Двигаясь дальше, Тиллинг заметил ещё несколько заведений; этот район напомнил ему Таймс-сквер семидесятых. Ещё больше мигающих огней и вывесок, обещающих разврат.

СИСЬКИ, КЛИТОРЫ И ЛЕДЯНОЕ ПИВО! - один дверной зазывал в своём объявлении в одном месте, табличка которого гласила: КОНКУРС ЖЕНСКОГО ОБРЕЗАНИЯ! А на следующем месте было написано: ВСКРЫТИЕ ЖИВЫХ ЧЛЕНОВ, а табличка меньшего размера гласила: ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ! ТРУПНОЕ ПОРНО!, и прогремело из следующего шатра: КОНКУРС КРАСОТЫ ТРУПОВ! ВОЙДИ СЕЙЧАС, ЧТОБЫ ВЫИГРАТЬ ПЯТЬДЕСЯТ АДСКИХ БАКСОВ! Под которым выстроилась очередь из дюжины гниющих баб; некоторые местами сгнили до кости. Тиллинга, которого тошнило, не интересовало такое зрелище, но следующее заведение дало ему повод задуматься: ДОМ РАЗВЛЕЧЕНИЙ ДЖЕФФРИ ЭПШТЕЙНА![7]

Какого хрена... - задумался Тиллинг.

Даже не замедлившись, его сознание начало перемещаться в дверь.

В центре сцены стоял не кто иной, как голый, длиннолицый, седовласый финансовый менеджер и спекулянт/аферист хедж-фонда с такой печально известной репутацией. Его привязали к столбу - голого, конечно - и поставили в центр Круга Силы, заполненного пентаграммами, планетарными символами и многочисленными астрологическими знаками, которые устрашающе светились под ногами Эпштейна. Перед зрелищем предстали новые трибуны, и большинство мест уже были заполнены демоническими герцогами, шевалье, адскими предпринимателями и другими богатыми обладателями билетов. Чувство предвкушения внутри стало наэлектризованным, особенно когда Био-Колдун Первого уровня начал парить над сценой и занял своё место за чем-то вроде инструментальной приставки, но здесь было очень мало датчиков и переключателей; вместо этого были свечи разных цветов и скопления мигающих драгоценных камней. Над приставкой висел перевёрнутый крест.