Подвал мистера Тиллинга и другие истории

Он задавался вопросом, действительно ли существует Дьявол, и если это правда, знает ли Дьявол о том, что здесь происходит? Конечно, он не мог в это поверить. Но по мере того, как он удерживал образ диаграммы в уме, он начал чувствовать себя всё более и более отчуждённым. У него сложилось отчётливое впечатление, что они сидят уже не в тесной шлакоблочной комнате в его подвале, а в безграничной пустоте бесконечной черноты. В этой пустоте они были крошечными - нет, субатомными. Кто знал, что ещё может быть там? А если бы там ничего не было, это было бы ещё страшнее. Копия сигилы, которую он создал в своём уме, начала светиться и вибрировать. Постепенно он услышал тиканье - конечно же, каминных часов, которые завела Теви. Но что также пришло ему в голову, так это то, что они тикали быстрее, чем раз в секунду. Запах жжёной гвоздики теперь отсутствовал. Его глаза открылись, казалось, без команды из его мозга. Теви по-прежнему сидела напротив него, символ по-прежнему был на полу, а свечи по-прежнему мерцали, только их свет казался белым, а не обычным жёлтым, и не таким ярким. Он пристально смотрел на Теви, ожидая вздрагивания, тика, бесконечно малого движения глазного яблока за веком - но ничего не произошло. С тем же успехом она могла быть сделана из камня... или мертва.

Затем за спиной Теви, в этой бескрайней тьме чернил кальмара, Тиллинг что-то увидел. Его губы разошлись...

Сначала это было похоже на мираж, казалось, что оно то появляется, то исчезает. Это было как...

Что это такое?

Это было всё равно, что смотреть на картину маслом пятисотлетней давности, из тех дней, когда художники часто закрашивали старые картины, чтобы повторно использовать холст. Иногда, если освещение было правильным, а температура была немного теплее, и если смотреть под правильным углом, лицо из старой краски наполовину погружалось в новую краску...

Это было похоже на то, что Тиллинг увидел сейчас, прямо над левым плечом Теви. Парящее позади неё на неисчислимом расстоянии. Это было лицо.

Это было самое ужасное лицо, которое он когда-либо мог себе представить, и в то же время самое прекрасное. Оно было хаотично и красиво, отвратительно и нетронуто одновременно. Как только Тиллинг почувствовал, что ему придётся встать и подойти к лицу...

- Хорошо. Сейчас самое время...

Безумное тиканье мгновенно уменьшилось до нормального темпа - один тик в секунду. Чёрные линии, образующие границы сигилы, почему-то казались шире, Тиллинг не мог понять почему, а образ Теви казался более чётким: вены выступили на её руках и шее, глаза погрузились глубже в череп, её плоский живот стал более плоским, мышцы живота стали видны под кожей. Как будто она претерпела необъяснимую потерю веса за считанные минуты. Тиллинг каким-то образом заметил, что на её груди бьётся больше вен. Её глаза казались немного больше, чем настоящие, и голодными, жаждущими какого-то существенного удовлетворения, возможно, сексуального.

- Ты выглядишь иначе, - сказал он. - А я?

- Тс-с-с! - её глаза смотрели прямо ему в глаза, как гвозди, вбитые ему в голову. Она подняла мобильник. - Когда ты начнёшь слышать слова, зажги трубку и один раз очень глубоко вдохни. Ты понимаешь?

Тиллинг кивнул; когда его глаза опустились на её голую промежность, он заметил влажное мерцание.

Её груди поднялись и упали один раз, затем она нажала кнопку "PLAY" на своём мобильном телефоне...

Сначала раздались глухие помехи, затем странный мужской голос начал произносить слова, которые звучали примерно так:

- Зу тод мадру гердаб... эксинивов унимотид...

Тиллинг щёлкнул зажигалкой и начал раскуривать трубку. Когда он втянулся, звук был похож на то, как кто-то вдыхает воздух сквозь зубы. Его рот начал наполняться жаром, который казался маслянистым...

- Охан зе икс касундакс дамик экстрок...

Тиллинг продолжал втягивать дым в лёгкие. Он ожидал сильного раздражения и позывов к кашлю, но ничего подобного не произошло. Запах, казалось, соответствовал вкусу дыма - солодки и цитрусовых?

- Бадиномн экзот экстуроз экска не...

Он не мог сказать, когда перестал дышать; он не помнил, чтобы его лёгкие наполнялись. Внезапно он почувствовал себя невесомым, ему показалось, что он парит в нескольких дюймах от пола. Его зрение дрожало; он смотрел прямо на Теви, прямо в её рот, когда заклинание закончилось:

- Градимокс ксексари эн икстеб ту ма...

Тиллинг, казалось, испарился на месте, рванулся вперёд, словно сделанный из чего-то газообразного, и исчез во рту Теви, в её горле и ещё дальше, глубже, в бесконечные глубины обсидиановой черноты. Он чувствовал, как его скручивает штопором, когда он спускался, и он знал, что кричит, но не мог слышать ни звука, и когда он поднёс руки к лицу, как будто в бесполезной попытке защитить себя, он не почувствовал никаких следов своих рук, и он их не видел.

То, что он увидел, было трудно представить. Был ли он в туннеле кромешной тьмы?

Да! - подумал он.