Подумаешь, попал

Но я его уже не слушал, боль в груди начала стихать, дышать стало легче. Стараясь поменьше двигаться, я поудобней разлегся на кушетке. Вскоре появился хмурый Капралов, они привезли трупы нападавших. Повторный обыск нечего не дал, и Капралов тоже, начал сомневаться, а не настоящий патруль мы расстреляли. Документы, не придерешься.

– Я по рации связался с особым отделом, сказали, что для разбора, приедет специальная группа, а пока выясняется, от куда взялся, этот патруль.

Вскоре действительно прибыла следственная группа, во главе строгого капитана.

Одет был он, в общевойсковую форму, но представил грозное удостоверение СМЕРШ. Недавно сформированный отдел, пострашней особого отдела, и имеющий почти, неограниченные полномочия. Капитан взялся лично за меня, а его помощники за других участников инцидента.

– С чего вы взяли, что остановивший вас патруль, немецкие диверсанты?

Капитан спрашивая меня, не называл меня не по званию, не по должности, тем самым подчеркивая, что ему без разницы, кто перед ним, но хотя бы еще, был вежливым.

Я уже было сам, начал сомневаться, а не ошибся ли я?

С выяснением от куда мог взяться патруль, тоже не все ясно. Это могли быть люди, из городского отдела НКВД, областного, и даже районного, и наконец московского военного округа, или резервного фронта.

Появился лейтенант, и что то начал шептать капитану, тот согласно кивнул.

– Двое, капитан Ломакин и лейтенант Свиридов, числятся сотрудниками штаба, десятой армии, резервного фронта, – произнес смершавец.

И не очень добро, посмотрел на меня. – Личность третьего, пока не удалось опознать, так как удостоверение, залито кровью. – Три дня назад, они были откомандированы, для пополнения в наш отдел.

Я чуть не поперхнулся, уничтожить будущих смершавцев, наверное я действительно

обознался, тут меня не что не спасет. Стоп, но что они делали у моей части.

Этот вопрос, я задал капитану.

– Не знаю, может заплутали, и хотели уточнить дорогу, – ответил тот.

Я совсем упал духом, особенно после того, как капитан произнес слова, гражданин Кропоткин, вы задержаны, до дальнейшего выяснения дела.

Но тут ворвался Капралов, неся какой то чемоданчик.

Есть вскричал он, мы обыскивали тела, а про машину забыли.

Чемодан был полон сюрпризов, кроме мощной, портативной рации, в нем были еще в специальном отделе, несколько различных удостоверений, и запас фотографий, а так же куча еще, всяких принадлежностей.

Капитан рассматривая все это, сказал лейтенанту.

– Вызовите сюда, из штаба десятой армии человека, знающего лично Ломакина и Свиридова, да и позови сюда Стыкова, с его инструментами, пусть внимательно осмотрит удостоверения.

Младший лейтенант Стыков, оказался на высоте, разглядывая в лупу, корочки нквдэшников, он с уверенностью заявил, что фотографии переклеенные, но сделано мастерски, просто так на взгляд не определишь.

Тут заявился младший лейтенант Телепин, и доложил о том, что банька готова.

–Я посмотрел на смершавца. Тот только махнул рукой, и сказал.

–Что же вы, хотя бы одного в живых не оставили?

– Как получилось, – ответил я. Сам думая о том, случайно, или нет, было нападение на меня.

Прошла неделя, и Капралов мне по секрету сообщил, что тела нквэдешников были обнаружены, присыпанные снегом местными жителями, отправившимися за дровами в один из лесочков. Капитан смершавец заявил, что те не прошли отбор, раз дали себя убить диверсантам. Дело закрыли, посчитав что группа диверсантов уничтожена.

Хотя разговор с капитаном состоялся еще раз, тот пробовал уточнить у  меня, обстоятельства нападения на склад. Я рассказал, как было дело, но когда смершавец

пожелал узнать кое какие подробности, я сказал, что все подробности под грифом секретно, и если он хочет узнать больше, то пусть обращается к товарищу Берии, тот я думаю не откажет в просьбе.

Глава седьмая

Я находился в академии, лекция была довольно интересной, и вел её какой то старенький

профессор в гражданском. Как представился, я пропустил мимо ушей, подумал опять,

какой-нибудь революционер, расскажет о зарождении народовольчества, потом бомбистов и под конец подполья, но нет он начал рассказ, с чего все началось.

Нет не сотворения мира, и эпохи падения Адама и Евы. Он рассказал о православии и я

понял, пришел приказ с верху, началось послабление верующим и церкви, конечно все произошло раньше, но так в открытую, тогда почему не прислали читать проповедь какого не будь иеромонаха, или даже архиепископа. Но нет, я понял почему. Лекцию вел историк, он вкратце рассказал о расколе церкви, где то в начале десятого, или какого то там века, я откровенно дремал, почти все это я и так знал, все таки образование еще при союзе получил. Но тут лектор коснулся того, что вряд ли простят ему нынешние политработники, похоже профессор, преподававший еще при царизме, слегка увлекся.

– Вы думаете там, пролетариат ждет только момента, чтобы восстать и поддержать вас в борьбе, с немецким фашизмом, ошибаетесь, их менталитет совсем другой, а все дело в