Подумаешь, попал

приведший его старший политрук, внимательно следил за аудиторией.

И тут лектора понесло. – Я некогда не забуду, этот знаменательный день, когда мы провели их в подвал.

Это точно, я не ошибся, приглашенный был один из тех, кто расстрелял царскую семью.

Понятно, политрук следил за нашей реакцией. Но меня не подловишь.

О том, как это было я знал и так, смотрел документальные фильмы, читал в журналах. Смотря на палача расстрелявшего детей, не показывал не каких эмоций, как все хлопал

в ладоши по окончании выступления, но вопросов как некоторые, задавать не стал.

Уже на улице, Николай сказал мне. – я знал, что царя расстреляли вместе с семьей,

но относился к этому, с пониманием, так было нужно, в конце концов в Англии тоже короля казнили, да и во Франции всю королевскую семью обезглавили, но я не думал, что будет так тошно выслушивать того, кто с гордостью рассказывает, о том как ему пришлось штыком добивать девочек.

– Забудь об этом, – сказал я. – И скажи спасибо, что не пришлось пожимать руку этому герою, думаешь за что у него орден, красного знамени. – Давай лучше немного выпьем.

Что мы и сделали, уже сев в поджидавшую нас машину. Несколько глотков коньяка,

из фляжки, немного сбил тот осадок смятения, что появился после лекции.

Виллис выехал из пригорода, и покатил по утрамбованному снегу. Это уже сделали наши машины. Бригаде нужно было все: обмундирование, продукты, вооружение.

– Странно, не когда здесь патруля не было, – сказал Егор.

Я наклонившись тоже увидел, стоящую на обочине эмку.

Из нее вылезли трое, и один из них властно махнул рукой, требуя остановиться.

Что то в этом, мне не понравилось.

– Приготовить оружие, – сказал я. Сам расстегнув кобуру. Сидевший рядом с братом Павел, завозился с автоматом. Егор притормозил. К машине подошел, старший патруля.

– Капитан Литов, проверка документов, прошу предъявить удостоверение личности, а также другие документы, командировочные, предписания.

Капитан почему то, показался мне смутно знакомым. И тут у меня промелькнула

воспоминание, дорога из Белостока, нквдэшник, тоже взмахнувший было рукой,

требуя остановки, но давший отмашку, заметив в кузове слишком много бойцов.

Тогда на всякий случай, постарался запомнить его, не понравился он мне.

– Предъявите сперва ваши капитан, – потребовал я, приготовив ТТ.

– Что?

Да тот самый, косой шрам на правой щеке.

– Немцы, крикнул я.

Но капитан, выстрелил первым.

Я не смог уклониться от выстрела в упор, сам тоже нажимав на курок.

Меня отбросило на Николая, тупая боль, я почувствовал, что не могу вздохнуть и проваливаюсь в не бытье. Очнулся я оттого, что кто то тормошил меня приговаривая.

– Командир очнись. И я послушался, открыл глаза. – Глотните, легче будет.

Это был Павел, и он подсовывал мне ко рту фляжку, и я глотнул.

И опять стало невозможно дышать. Спирт.

Несколько раз попробовал хватануть воздух, и наконец у меня это получилось.

Грудь охватывала ноющая, сильная тупая боль.

– Сейчас получше станет. Это был уже Егор. Мой полушубок был расстегнут, как и мундир. Я, лежал на заднем сиденье виллиса. Егор приложил к груди какой то сверток. Сперва была, резкая обжигающая боль, но потом она стала затихать, и в конце, концов стала терпимой.

– Что, со мной? – спросил я.

– Да вот. – Павел показал мою трофейную, серебреную фляжку, со сквозным отверстием.

Пуля ее прошибла, а медалька дальше не пустила, – сказал он. – Синяк правда болезненный будет, но то нечего, через недельку пройдет, снежком холодным оттек снимет.

– Ты не перестарайся. Оборвал Егор. – Как бы легкие, не застудить.

– А мы по приезду, баньку истопим, – ответил водитель. – Меня как то, об руль приложило, так тоже сперва дух вышибло, но нечего, через сутки очухался полностью.

Значит, меня спасла фляжка сунутая во внутренний карман полушубка, и медаль, как хорошо, что генерал, потребовал носить все награды. Но тут я спохватился.

– Что с капитаном?

– Так он этих обыскивает, – сказал Павел.

– Все троя положены, одного вы, других я из автомата.

– Плохо, что на смерть, – сказал я. Подошел Николай, он был бледным, отстранив от меня Павла, помахал тремя красными книжками.

– Командир,– сказал он, голос его дрожал. -С чего вы взяли, что это немцы?

Я понял, найдя удостоверения, Шубников решил, что я ошибся.

Одного в 41 годе встречал, – ответил я. Тоже патрулем прикидывались.

Двоих из его компании, потом во время нападения на наш склад убили, а вот его среди них не было.

Николай кивнул, но было видно, что сомнения все таки не оставили его.

Через минут двадцать, мы были в монастыре. Николай пригнал эмку. Капралов взяв бойцов на грузовике, поехал за телами нападавших. Мне помогли переместиться в штаб, и я разместился на старенькой кушетке, тот час же мной занялся санинструктор.

Николай присвистнул.

– Что такое? – спросил я.

– Да так, ничего.

Санинструктор обработал мой синяк, и сделал тугую перевязку вокруг торса .

– Ребра вроде целы, – но лучше бы показаться хирургу, сделал он заключение.