Подумаешь, попал

Слышал я, что будущий секретарь ЦККПСС, любил распускать руки, и тут увидел воочию. Грянул выстрел. Никита Сергеевич пошатнулся, и рухнул на пол.

Капитан направил ствол на меня, но на него налетел майор. В комнату ворвались еще люди. Гольца скрутили. Но Хрущеву, не кто уже не мог помочь, так из за меня косвенно нарушился цикл истории в будущем. Началось разбирательство, меня допросив

отпустили, так как выходило, что я сам лицо, как бы пострадавшее от неадекватных действий капитана Гольца. Скорей всего, ему предъявят обвинение в измене родины, но это меня уже не волновало.

Глава четвертая

Я открыл, глаза болела голова нет не от банального перепоя, я умудрился простудиться и это весной, когда уже потеплело, май на дворе, однако меня хорошо проветрило, после того, как я изрядно вспотел. Шло наступление на Харьков, чем это закончилось я примерно знал, но бегать кричать люди остановитесь, что же вы делаете сперва надо выровнять фронт я не собирался, кто меня послушает. Меня назначили командиром роты, в танковом батальоне. Благодаря связям в кавычках, все танки были Т-34 но один люк, можно сказать дверца чуть ли не на всю башню, меня угнетал, благодаря этому я и не заметил, как меня просквозило, но приходилось терпеть, не обращать внимание на поднявшеюся температуру. В роте было десять танков, сформирована она была прямо на заводе в короткий срок, при моем непосредственном участии. Естественно одним из командиров взводов, стал младший лейтенант Поплывец и нечего, что у него во взводе одним из командиров танка был старший лейтенант Кобзев. Тот тоже пришел из резерва, мог рассчитывать на взвод, но опыта боев было маловато, кроме того он был специалистом на Т-26 и к Т-34, нужно было привыкать, хорошо хоть частично, механики водители пополнили нас прямо с завода. Коробка передач на танке до сих пор оставляла желать лучшего, и рабочие мотористы, ставшие в строй были просто находкой.

И так наступление, прорвав оборону врага, части 6-й и 57-й наших армий устремились к четвертому по величине и значению городу нашей родины Харькову. Уже были освобождены ряд городов. Как всегда начальный успех операции вдохновил наших отцов командиров, и враг откатывался особенно не сопротивляясь. Но перед самим Харьковом, противник встал в жесткую оборону наша мех – бригада несла ощутимые потери от пушек и зениток врага установленные на прямую наводку. Я считал, что потери не в живой, не в технической силе были не оправданы, да снарядов не хватает, поддержки авиации почти не какой, и после того как в бесплодной атаки в лоб, моя рота потеряла три танка, я взбеленился, нагрубил начальнику штаба мех – бригады майору Поланину, когда он прибыв в наш батальон, вновь хотел отправить его в бессмысленную атаку по открытому полю, где уже дымило пятнадцать наших машин и лежало несколько десятков пехотинцев, причем мы так и не дошли до бое столкновения с противником. Командир батальона капитан Руковишников молчал, выслушивая начштаба. Но когда тот обвинил нас в трусости, не выдержал я.

– Товарищ майор, потрудитесь забрать свои слова обратно.

– Что? Поланин взбесился. – Да ты понимаешь, с кем говоришь.

– С графоманом и самодуром, там, – я указал на поле. – Батальон уже потерял половину танков, при чем без нанесения противнику каких либо потерь, без поддержки артиллерии нам не продвинуться.

Майор вскипел. – Мальчишка, капитан Руковишников, я отстраняю Кропоткина от командования ротой.

Руковишников молчал. Пришлось вновь, высказаться мне.

– Майор Кропоткин, поправил я, и отстранить меня от должности, может только командир бригады, вы же товарищ майор, можете внести предложение для этого.

У Поланина, аж перехватило дыхание.

– Да я ж вас, вы у меня под трибунал пойдете, за невыполнения приказа.

– Какого приказа? – уточнил я.

– Да тут вам до города два часа ходу осталось,– Капитан Руковишников роте Кропоткина немедленно пойти в атаку, и выбив врага из занимаемых ими позиций ворваться в предместье Харькова выполнять.

– Есть.

Капитан козырнув, укоризненно посмотрел на меня, мол напросился. Это было самоубийство. Небольшие потери в роте, до сих пор в момент наступления, были благодаря тому, что каждая третья машина, была радиофицирована. Мой радиолюбитель, к имеющимся двум оснащенным рациям машинам, добавил еще две, из наших прихваченных запасов. Теперь я, и мои командиры взводов, имели связь со мной, и вовремя выполняли приказы. Комбата это не удивило, когда моя рота прибыла в их бригаду, в качестве пополнения. Батальон, как и сама бригада, до сих пор представляла солянку, из разнообразия техники большинство , которой до сих пор были устаревшие легкие танки, с пушками 45-калибра. Поэтому моя рота в бригаде считалась ударной.

То есть, одной из самой мощной и подготовленной, в двух незначительных боях это оправдывалось, но сейчас. Получив приказ, Руковишников не мог не выполнить его.

А значит мне придется, исполняя приказ с ротой, вновь идти на убой. К нам подкатил мотоциклист по виду связной, остановив свой драндулет, слез и подойдя представился.