Подумаешь, попал – 2

– Серегин, давай вслед за танками, и сразу после занятия рубежа удар по флангам всеми силами. Что? Артиллерия прекратит огонь по позициям и ударит вглубь сразу после пуска тобой ракет, красной и зеленой.

Я оторвался от окуляров и бросил:

– Действуйте, подполковник! Скоро перейдут в атаку ваши соседи, и фланговый удар с вашей стороны очень поможет им. Подполковник, козырнув, удалился. Ну и нам пора! Я обернулся к стоящим рядом Вяземцеву, Телепину и комбригам – Воронину и Баланову. Командир кавбригады Гаврилин уже ушел вместе с Толбухиным. Вставало солнце.

Я сел в бронемашину БОА, которая на данный момент являлось средством моего передвижения в прифронтовой зоне по требованию Капралова.

Штрафники выполнили своё предназначение, прорвав оборону противника, а я сдержал свое слово – более половины из оставшихся в живых и не раненых пополнили ряды моего корпуса. А что, у меня каждый солдат на счету, а побывавшие в бою и не дрогнувшие, тем более. Мы спешили, как и было запланировано, обходя крупные населенные пункты, где могли бы оказать хоть какое-то сопротивление и тем самым задержать нашу колонну, а значит, дать врагу укрепить оборону на берегу Днепра. Захватить хоть какой-то мост или переправу я не рассчитывал, все давно заминированы и готовы к уничтожению, как только враг приблизится и попытается захватить данный объект.

Первой шла бригада Толбухина, в чью задачу входило расчищать путь основным силам корпуса, потом шла усиленная САУ-100, за ней – бригада Воронина и мобильные пехотные части с корпусной артиллерией, за исключением тяжелой, тягачи которой не могли развить достаточной скорости. Вслед за ними двигались понтонный батальон, а также заправщики, машины с боеприпасами и другими грузами, чуть отдельно шел дивизион «Катюш», имеющий, кроме нашего, своё собственное охранение. Оно состояло из передвижной зенитной батареи и около роты бойцов, скорей всего, бывших пограничников. Других для этого брали редко, разве что из морской пехоты. Между колоннами были танки охранения и передвижные зенитные установки, основу которых составляли трофейные немецкие 37-мм спарки, установленные в кузовах таких же трофейных грузовиков. Из-за них у меня даже был конфликт с трофейным отделом армии, требующим сдать все захваченное у противника вооружение. Конфликт уладил командарм Горбатов, заявив, что оно на данный момент мне нужнее. Так же колонну с воздуха прикрывало звено истребителей, которые, чередуясь, меняли друг друга. Меньше всего мне хотелось, чтобы мой механизированный корпус подвергся массированной бомбардировке.

В БОА меня начало укачивать, захотелось на свежий воздух, видеть все происходящее вокруг. Несмотря на уговоры Лисицына, я пересел в недавно полученный для моего штаба додж. Алексей Федорчук, тоже с облегчением вздохнув, сел за руль «американца».

– Честное слово, я уже начал мечтать о полуторке, – признался он мне. – До того эта консервная банка надоела! Лучше уж в танке!

– А ты сможешь его водить? – с усмешкой спросил я его.

– Как-то раз пробовал, Грищенко еще в 41-ом дал за рычагами Т-34 посидеть, ну той, что с Бровкиным в леску нашли. Тяжело с непривычки, – признался Лешка.

– Погиб Грищенко, – сообщил я своему водителю, вспомнив, что тот не знает о судьбе своего приятеля.

– Жалко Степку, отличный был парень, – со вздохом произнес Алексей.

– А, черт! – он внезапно затормозил, да так, что я чуть не выбил головой лобовое стекло.

– Поосторожней надо! Не дрова везешь! – выкрикнул я ему, рассматривая внезапно возникшее перед нами препятствие.

В метрах двух от нас на дороге встал, как вкопанный, «немец» -

малотоннажный грузовичок.

– Объезжай его! – приказал я Алексею.

Тот оглянулся и высунул голову, не доверяя зеркалу заднего вида. Увидев сдающий назад бронеавтомобиль, сам переключил скорость и, тоже сдав назад, вывернул руль и стал объезжать препятствие.

– Хана движку! – сделал вывод водитель, наблюдая как его собрат, откинув капот, отпрянул от вырвавшегося клуба пара. Потом, просигналив притормозившему впереди мотоциклу охраны, чтоб те двинулись вперед, поехал вслед за ними.

– Вы бы, товарищ генерал, пересели на заднее сиденье! – обратился

Федорчук ко мне, – А то так шишек себе на лоб понаставите! На дороге видите, что творится.

– Нет уж, я лучше с тобой рядышком посижу, да и радисту со своей бандурой позади удобней будет, – ответил я Алексею. – Ты лучше сам поосторожней будь!

Мотоцикл охранения сбавил скорость и ехал, больше не вырываясь

вперед. На додж я грешил зря, и радист с переносной радиостанцией, и автоматчик, сидевший рядом с ним, расположились позади нас довольно комфортно, места хватало. Это не виллис, уступающий по габаритам доджу раза в полтора.