Подозрение

— Но ведь мы общались незадолго до вашего отъезда. Люсия хотела, чтобы я осталась в Рокфорде или хотя бы приезжала… она бы предупредила, если бы собралась уехать, — настаиваю я.

— Что ж, рискну предположить, что вы неверно истолковали её желания, — резко говорит миссис Малгрейв.

Я переключаю внимание на Мэйси.

— И всё-таки, что ты имела в виду? Может, тебе известна какая-нибудь информация, которая поможет разобраться в том, что произошло с Люсией?

После секундного колебания Мэйси решительно качает головой.

— Нет, ваша светлость.

— Тогда это всё.

Я смотрю вслед миссис Малгрейв и её дочери, уставшая от попыток вытянуть из них ответы. В голове вертятся имена подозреваемых. Тео. Мэйси. Миссис Малгрейв… Себастьян.

Что ему известно, а что нет; что он делал, а чего не делал? Нужно обязательно с ним поговорить.

XIV

Добрую милю от крыльца Рокфордского поместья до въездных ворот я прохожу, не отрывая глаз от земли. Я прячу лицо в воротнике плаща и морщусь от шороха гравия и шелеста листвы под ногами, боясь разоблачить себя и увидеть позади Оскара, или того хуже — миссис Малгрейв. Ведь до прихода полицейских мне нельзя никуда уходить.

Я стараюсь не думать, что поступаю неправильно. В конце концов, выбора нет — или сейчас, или никогда. Завтра приедут Марино, и они уж точно не отпустят меня домой к предполагаемому убийце.

Убийца. От этого слова меня передёргивает. Ну не может это быть Себастьян. Не может. Внутри всё переворачивается при мысли о предстоящей очной ставке. Определится ли виновный, после того как я предоставлю письма? И не стану ли я сама следующей жертвой? Но стоит лишь представить, как Себастьян смыкает руки у меня на шее, и я тут же вспоминаю прикосновения его губ к моей щеке, нежность ладоней. И понимаю, что как бы там ни было… мне он ничего плохого не сделает.

Набрать номер Себастьяна я так и не решилась, но сайт газеты The Telegraph сообщил, что его выпустили под астрономический залог, и что до начала судебного разбирательства он будет находиться под домашним арестом. Остаётся лишь надеяться, что статья не врёт… и что сегодня мне удастся с ним увидеться.

Я называю таксисту адрес соседей Стенхоупов и уже оттуда направляюсь к воротам Аббатства. Лакей, открывший дверь, выглядит бледным и измученным, словно спал этой ночью не больше моего.

— Ваша светлость, — сухо говорит он, — боюсь, лорд Себастьян и лорд Тео не принимают посетителей в таком часу.

— Пожалуйста, — прошу я, — не могли бы вы… попытаться? Я проехала длинный путь, и это очень важно.

— Я поговорю с её сиятельством и посмотрю, что можно сделать, — вздыхает он.

Ожидание в прихожей кажется мне вечностью. В итоге навстречу выходит не Себастьян и не Тео, а леди Стенхоуп. Я всегда знала её не иначе как элегантной и чопорной, а теперь, увидев поникшие плечи и покрасневшие глаза, чувствую, как по телу пробегает дрожь.

— Ваша светлость, — глухо произносит она, не поднимая взгляда, — чем могу помочь?

— Мне нужно поговорить с Себастьяном и Тео, — я бросаю на неё умоляющий взгляд, — я хочу помочь, честное слово.

— Это очень мило с вашей стороны, дорогая, но адвокат запретил нам разговаривать с кем бы то ни было.

— Но…

— Простите, — леди Стенхоуп остаётся непреклонной, — вас ждёт водитель, или вызвать такси?

Спорить, как я вижу, бесполезно. Думай, быстро.

— Нет, я… он приедет за мной. Я подожду на улице.

— Спасибо, — произносит она вполголоса, — до свидания, леди Имоджен.

Я выхожу за порог, размышляя, что делать дальше. Нельзя же просто развернуться и уйти. Поэтому я медленно обхожу дом, заглядывая в окна, и вдруг вижу в одной из комнат на втором этаже Себастьяна. Он смотрит сквозь раздвинутые шторы и с грустным видом машет мне рукой.

Рядом с его окном растёт высокий бук, и мне в голову приходит немного сумасбродная идея. Не то чтобы я была спортсменкой или любительницей полазить по деревьям, но, возможно, сейчас, благодаря силам элементаля, у меня получится?

Глубоко вдохнув, я подбегаю к дереву и запрыгиваю на низко свисающую ветку. С большим трудом поднимаюсь по стволу и понимаю, что мои силы, скорее всего, привязаны к рокфордским землям. В конце концов, я никогда не обращалась к ним в Нью-Йорке.

Себастьян открывает окно и подаётся мне навстречу. Со всей неуклюжестью, которую только можно вообразить, я тянусь к нему со своего шаткого насеста на ветке. Он хватает меня за запястья, протаскивает через окно, и мы падаем.

От удара лбом о стену у меня вырывается стон.

— Ой, — я опускаю взгляд и понимаю, что Себастьян лежит прямо подо мной… и это было бы очень сексуально, если бы я только что насмерть не перепугалась, — прости. Я просто… я хотела поговорить.

Поднимаюсь на ноги.

— Я так и понял, — отвечает он с натянутой улыбкой и тоже встаёт.

Оглядываюсь по сторонам. Я в спальне Себастьяна, на удивление чистой для студента колледжа. Вся мебель из тёмного дерева, на стенах картины современных художников и рамки со спортивными трофеями. Мне становится грустно. При других обстоятельствах, оказавшись здесь, я пришла бы в восторг. Но сейчас всё иначе.