Подношение для истины

От резкого голоса Отца, часто срывавшегося на крик, у Аси разболелась голова. Казалось, у него приготовлено еще с тысячу громких речей и рассуждений, которыми он с небывалым энтузиазмом готов делиться хоть сутками напролет. Когда Ася только познакомилась с Пашей, и ей выдалась возможность расспросить мужчину о всех тонкостях «Истинного пути», он рассказал ей немного о самой сути подобных объединений. Ася задумалась, вспоминая его слова:

— Нет, — усмехнулся мужчина, качая головой. — Раньше секты не считались априори негативным явлением. Это были философские школы или политические партии.

— Ты так много знаешь об этом, — удивилась девушка. — Это все из часовых речей Отца?

— Мне пришлось это узнать. Но эти собрания довольно безобидные.

— В плане?

— Некоторые религиозные лидеры могли сутками подряд декларировать свои речи. Они становились посланниками Бога.

— Как так можно?.. — удивилась Ася. — Целый день слушать эти бредни…

От Павла Ася много узнала о строении религиозных обществ и их порядках, но огромный пласт информации оставался такой же загадкой, какой был в день ее прихода сюда. Многое только предстояло узнать, и от мысли, какие пугающие вещи таятся в недрах «Истинного пути» Ася внутренне содрогалась. Наверняка могло быть что-то еще более ужасное, чем наркотики в пище, массовые галлюцинации или ритуальные оргии. Но даже представить это было страшно. Некоторые секты практиковали педофилию, насилие и террор. Другие — самоубийства. Чего только стоила история о том, как в семьдесят восьмом году прошлого столетия целая община совершила массовое самоубийство. Девятьсот девять человек, в числе которых было около двухсот детей. Так что же мог устроить «Истинный путь»?

Вскоре собрание подошло к концу. Отец сказал пару напутствующих слов и грациозно спустился со сцены. Его тут же окружили послушники, заваливая тысячами вопросов. Мужчина, несмотря на усталость, сквозившую в голосе, с добротой отвечал всем желающим. Может Отец и был мошенником, но актер внутри него ликовал.

Когда Коэн знаком поднятой руки остановил поток вопросов, послушники вокруг умолкли. Он что-то сказал им и тут же двинулся в сторону кабинета. Отец внимательно осматривал ряды своих детей, и когда его взгляд коснулся Асиного лица, он снисходительно улыбнулся, жестом подзывая девушку к себе. Ася, конечно же, не могла не подчиниться. Она едва пробралась сквозь толпу и натянула на лицо улыбку, скрывающую холодную тревогу.

— Да храни тебя Великий, Екатерина, — начал старик. Он взглянул на Асин бокал, от содержимого которого девушка еще не успела избавиться. — Допивай и давай пройдем в мой кабинет.

— Конечно, — оторопело произнесла Ася, с ужасом скосившись на свой бокал. Ну почему она не вылила вино раньше? И почему Отец так пристально смотрит?!

Делать было нечего, и Ася, превозмогая отвращение, влила в себя темно-алую жидкость, вкус которой вполне мог сравниться с цианидом или мышьяком. Отец удовлетворенно кивнул и проследовал дальше, в свой кабинет. Девушка поплелась за ним, пытаясь сдержать рвотные позывы.

Когда тяжелые дубовые двери за спиной Аси закрылись, отрезая ее от внешнего мира, а Отец сел в кресло, он заговорил:

— Начну без лишний предисловий. На собрании их все уже наслушались.

Ася как-то резко улыбнулась на эти слова, нервно сжимая руки в кулаки под длинными рукавами плаща. Она понятия не имела, о чем собирается говорить Отец, и от воцарившейся неизвестности между ними хотелось в ужасе завыть.

— К сожалению, в последнее время я слишком занят, чтобы тесно общаться с послушниками. Поэтому я не смог узнать у тебя, как прошло твое первое особое собрание. Брат Андрей сказал, что ты осталась в восторге, однако я хочу узнать лично у тебя.

— Да… — протянула Ася, отводя глаза в сторону. «Что сказал Андрей?!» Если ужас, смешанный с отвращением, называется здесь восхищением, то он прав. — Я была впечатлена, — девушка едва подобрала подходящие слова. Она пыталась ухватиться за нить мыслей, но та ускользала прямо из ее пальцев.

— Это замечательно, — довольно кивнул Отец. — Потому что сегодня, спустя неделю, состоится вторая часть собрания.

Ася почувствовала, как мир вокруг странно наклоняется и идет кругом. Воздух вокруг накалился, обжигая кожу, и дышать стало так тяжело, будто легкие уменьшились до размеров сжатого под мантией кулака. Но стоило девушке проморгаться, пытаясь прийти в себя, как наваждение исчезло, оставляя вместо себя лишь цепкий взгляд Отца и его сложенные на столе руки. Он ждал ответа.

— Продолжение? — сипло переспросила Ася. — И что там будет?

— То, что определит твою жизнь, — хрипло засмеялся Отец, приложив ладонь к седой бороде. — А если не так поэтично — то, чего ты еще не видела.

— Ритуал?..

— Ритуал.

Ася вяло улыбнулась, стараясь не свалиться на пол. Под толстым плащом ее коленки дрожали от страха. Липкое грязное чувство ужаса пустило коготки в сердце девушки, покрывая его слоем непроницаемой черни. Нахлынули очередные воспоминания о прошлом собрании, рука, крепко сжатая Андреем, заныла. Неужели им не хватило одной подобной ночи?!