Подкидыш для Цербера

— Помню, — подтвердила уже вслух. — Это как-то связано с твоими способностями и таинственными друзьями, живущими в запертом кабинете?

— Да, все началось именно тогда. — Он вздохнул и поерзал на жесткой лавке. Стиснул челюсти, точно набираясь мужества перед решающим броском, и продолжил: — Мне стыдно признаваться, но я повинен в их смерти. В тот страшный день мои родители объезжали трущобы — искали меня. Накануне мы поссорились, и я ушел из дома. Они были достаточно зажиточными — не сказать, что богачами, но могли позволить себе новое авто. Вот оно-то и приглянулось моей банде. Воспользовавшись тем, что родители вышли выпить по чашечке чая в закусочной, ребята обчистили машину. Но отец заметил их через стекло витрины, выбежал на улицу, угрожал вызвать полицию. А еще заехал по физиономии Луиджи — тот не успел вовремя смыться.

Сандро замолчал, и я почувствовала, как он вздрогнул. Мужчины не плачут, но горевать умеют во сто крат сильнее женщин. Копят все в себе, не позволяя чувствам вылиться наружу вместе с солеными потоками слез.

— Что было дальше? — спросила я, изо всех сил стараясь, чтобы слова прозвучали как можно мягче. Не как приказ — как просьба. Провела ладонью по его спине, ободряюще похлопала по плечу. — Не молчи…

Сандро вскинул голову и распахнул глаза. Его взгляд был глубоким и безжизненным, как пустой колодец. Мне стало даже немного боязно. Но я удержалась от того, чтобы сбежать.

— Луиджи решил отомстить, — проговорил Сандро. — Он в нашей банде считался виртуозом, собирал взрывные устройства из подручных средств едва ли не с завязанными глазами. Когда-то я даже мечтал быть на него похожим. До тех пор, пока он не установил свою взрывчатку в машину моих родителей. Они сгорели в считанные секунды, едва успев завести мотор.

— Когда ты узнал о том, что произошло?

— Я отсиживался на квартире у Жакоба, нашего главаря. Пил виски и, кажется, курил гашиш. Ребята вернулись довольными, хвалились тем, что «разули» дорогую тачку — вытащили магнитолу, скрутили диски. А Луиджи держал в руках фотокамеру моего отца. Ее я узнал сразу, хоть и был на тот момент не совсем вменяем. Дорогая, с блестящим корпусом — отец отдал за нее целое состояние.

— О боже!.. — не выдержала я, хотя никогда не была верующей. — Такой удар не каждый выдержит. Что же ты сделал?

Сандро выглядел настолько удрученным, что я чуть сама не разразилась рыданиями. Но на занятиях психологи утверждали, что ни в коем случае нельзя давать волю собственным чувствам, если хочешь достучаться до человека. И мне пришлось взять себя в руки и затаиться, ожидая развязки. А Сандро продолжил свою трагичную повесть:

— Я ударил Луиджи и отобрал камеру отца, метнулся к месту трагедии. Там уже суетились пожарные, полицейские и медики. У меня подкосились ноги, и я упал. Глаза отказались видеть, и меня поглотила тьма. Сидя на тротуаре в нескольких метрах от погибших родителей, я испугался до умопомрачения. Вдруг осознал, что остался совсем один на всем свете. Ни друзей, ни близких, цели в жизни — и то не осталось.

И мне хотелось, чтобы этот миг длился дольше. Как можно дольше. Всю оставшуюся жизнь.

Когда силы окончательно покинули нас, Сандро присел на узенькую скамеечку и посадил меня к себе на колени. Я поцеловала его сомкнутые веки, губы. Он больше не дрожал. И улыбался в темноту.

— Знаешь, сейчас мне ничего не страшно, — неожиданно признался он. — Как жаль, что этот миг когда-нибудь закончится. И нам обоим придется вернуться к прежней жизни.

Опять он за свое. Мне хотелось разрыдаться от несправедливости. Не сдерживая ярости, я размахнулась и ударила Сандро в грудь. Сползла с его колен и заторопилась с одеванием. Осенний промозглый холод добрался до тела, стоило оказаться в одиночестве.

Сандро поймал меня за руку и притянул к себе. Сжал в объятиях и прошептал на ухо:

— Вот видишь, они не оставляют тебя в покое. Не хочу, чтобы ты поддавалась влиянию и шла на поводу у темной стороны своей души.

— О чем ты?! — я не говорила — кричала. — При чем здесь таинственные «они» и их влияние? Мой гнев не имеет к ним никакого отношения.

Я все же вырвалась из кольца его рук и принялась поспешно застегивать блузку.

— Ты права, нужно было сказать все с самого начала, — проговорил Сандро, спрятав лицо в ладони. — Но я побоялся, что ты меня отвергнешь… И потому молчал.

Меня словно током прошибло. Еще никогда я не стояла так близко к разгадке тайны моего фотографа.

— Расскажи мне, — тихо попросила, присаживаясь рядом. — Клянусь, что не отвернусь от тебя, что бы ни услышала. Я ко всему готова, даже к самому страшному.

И я не врала. За то время, что провела на вилле, успела придумать тысячи вариантов. Но что-то мне подсказывало, что все они неверны.

Не раскрывая глаз, он протянул руку и нащупал мою ладонь. Схватился за нее, как утопающий за соломинку.

— Помнишь, я как-то говорил, что мои родители погибли в автокатастрофе? — спросил он. И голос его был полон печали.

Я вначале покивала, а после спохватилась: он же меня не видит.